Служебный роман - стр. 2
Юрий Михайлович с лёгкой улыбкой смотрел на него, вспоминая далёкий шестидесятый, когда он со Смоленцевым и Мишкой Мищенко – их третьим другом – сразу после окончания училища приехали в столицу и здесь, в Сокольниках, долго гуляли и фотографировались у такого же мастера. «Только аппаратура была другая, да люди вокруг победнее одеты, – подумал он, – а больше ничего и не изменилось».
Юрий Михайлович двинулся по кругу. Вот и «Берёзка». Небольшое кафе выглядело мрачновато. А когда-то здесь был весёленький павильон, соответствующий своему лёгкому названию. Эта «Берёзка» была одним из любимых мест Карелина. И он решил зайти. Внутри было пусто. За стойкой скучал одинокий бармен. Юрий Михайлович сел за столик в углу, заказал кофе с круассаном, подумал: «Пообедать сегодня вряд ли успею, хоть здесь слегка перекушу». Пока несли заказ, задумался, вспомнил былое. Когда-то, давным-давно, впервые после Вьетнама именно здесь он встретился со Смоленцевым. Не виделись они года три. Тогда Смоленцев сидел как раз на этом месте. Был задумчив, крутил в руках бокал шампанского и рассеянно поглядывал в окно. Волна счастья подкатила к горлу Карелина, стало трудно дышать. Давно он мечтал об этой встрече, да разыскать друга не мог. Однако, уняв внезапно возникшую дрожь, не ринулся сразу к Тольке, а решил разыграть его. Надел тёмные очки и бочком, бочком продвинулся к угловому столику, плюхнулся на соседний стул и стал подбираться ближе вместе со своим стулом, нещадно скрежеща его ножками по полу. Радость встречи настолько переполняла его, что он вытворял чёрт знает что! И вдруг вместо возмущения услышал спокойный голос Смоленцева:
– Чего ты, Юрка, пихаешься?
Ошарашенный Юрка вмиг отодвинулся, снял очки, удивлённо уставился на друга.
– Узнал?
– Да я тебя, брат, по запаху за версту чую.
Юрий Михайлович вскочил, Смоленцев не спеша поставил свой бокал на стол, медленно, словно нехотя, поднялся, повернулся к другу. Только после этого они крепко обнялись и стояли так неподвижно несколько минут.
Заговорили, когда волнение от неожиданной встречи несколько улеглось, но всё ещё влюблённо смотрели друг на друга.
– Ты как?
– А ты как? Смоленцев засмеялся.
– Закакали… Я, брат, в академию поступаю. Приехал вот экзамены сдавать. Да сдам, не сомневаюсь. А ты?
– А я просто Москву люблю. Служу на Севере, в Заполярье. Но каждый год во время отпуска сюда на три-четыре дня заезжаю.
– Да знаю я, что на Севере служишь. Искал же тебя, но сам всё по заграницам мотался, сейчас вот в Москву приехал, решил – теперь точно найду, а ты – вот он, явился, не запылился!
– Я тебя тоже искал, да где там!.. В загранкомандировке – вот и весь ответ!
Смоленцев улыбнулся.
– Ну, теперь не потеряемся! Как удачно ты в Москву заглянул! Каждый год, говоришь, наезжаешь? И что тебе в этой Москве? Большая деревня…
Карелин пожал плечами.
– Да, была когда-то большая деревня. Кучково называлась. Но с тех пор, как приглянулась она князю Юрию Долгорукому и стала городом Москвой, вот уж более восьмисот лет народ в неё тянется. Ругает, а тянется. И не только русский.
Смоленцев удивлённо глянул на него.
– Да чего это ты вскипятился? Шучу я. Деревенские и называют деревней. А люди с понятием… – он сделал паузу и закончил шутливо: – вот, как я – ценят. Москва – столица, моя Москва! Ты лучше расскажи, как в Заполярье оказался? Как тёплую, тихую Украину на холодный Север променял?