Служебный брак - стр. 26
– И чего тебе надо, обалденный? – сбоку, слева недобро хрюкнули, вероятно, это был смех, сразу мужчина не разобрал.
– Я хотел бы нанести визит Котёночкиной Лилии Михайловне.
– А-а-а-а-а! – прогудел голос. – Ты тот самый?! – голос, видимо, спрашивал, но точно определить интонацию не удавалось. Аарон Эрнестович подумал, что таким голосом хорошо вести переговоры о нелегальной поставке оружия в страны третьего мира. Не то, чтобы он этим занимался… Нет-нет, бизнес семейства Абалденных был предельно легален и прозрачен, конечно же.
– Тот, Самый, – согласился мужчина. Он был Самым, а Аарон привык смотреть в глаза любой правде и трудностям.
– Смотри мне, тот самый, – на этих словах в помещении яркой, слепящей вспышкой разлился электрический свет. Лампочка Ильича болталась совсем немного выше уровня глаз Аарона. На длинном, почерневшем от времени, витом проводе, она несколько раз зловеще мигнула и засияла, как светоч в жизни трудового народа.
Впереди по курсу просматривался длинный, заставленный с двух сторон винтажной мебелью коридор, заканчивающийся криво посаженной зелёной дверью… в Нарнию? В подземелье гномов? Никакого реалистичного объяснения голову Аарона не посетило, настолько вид был сюрреалистичным. Вероятно, дизайнер слыл большим поклонником абстракционизма и работал над проектом дизайна под действием абсента, или строители были под абсентом и другими препаратами, запрещёнными к употреблению в стране.
– Ты, что ль, Лильке семь лимонов даёшь, чтоб она замуж за тебя пошла? – перед Аароном Эрнестовичем возникла дама…
По голосу это была дама. Во всяком случае, в то, что бойледи, внешне напоминающая гренадёра в парике из светлых синтетических волос, попросила политического убежища в одной из самых нетолерантных для сексуальных меньшинств стран, не верилось.
– Я сделал Лилии Михайловне предложение из самой искренней любви, – тут же озвучил рабочую версию Аарон Эрнестович.
«Из любви к трём процентам акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа»», – он добавлять не стал: слишком интимные подробности. А Аарон не был любителем посвящать посторонних в детали своей личной жизни.
– То-то я гляжу, явилась вчера ни жива ни мертва. Домогался, изувер? – дама–гренадёр в необъятном халате с принтом из ярких васильков, дабы подчеркнуть богатый внутренний мир, смотрела на Аарона почти сверху вниз, уперев кулаки в бока.
– Что вы, как можно?! – возмутился бизнесмен.
Да, он имел честные намерения вступить в брак по самой искренней любви, но домогаться, вступать в интимные отношения с сотрудницей его же транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing» – недопустимо!
Харассмент! Харассмент! Харассмент!
На подобное Аарон Эрнестович Абалденный – как человек чести и высоких моральных принципов – пойти не мог, даже ради завещания Аарона-старшего.
Чтоб тому встретиться на том свете с Пенелопой Анжелой Муракко и до скончания веков наслаждаться её искренней любовью!
– А чего так? – допрос с пристрастием продолжился. – Уж ежели вздумалось жениться на секретарше, так надо домогаться! Прижать, схватить, принудить как следует! А не ландышами в нос тыкать! Ландыши он принёс, прынц!
– Решительно не понимаю, для чего хватать и принуждать, – опешивший Аарон смотрел на собеседницу, краем сознания отмечая, что у него дёргается правый глаз.