Служебный брак - стр. 22

  Котёночкина напряжённо сидела, вжавшись в кресло, и со странным выражением наблюдала за приближающимся к ней хрустальным бокалом, на дне которого поигрывал тёплыми оттенками, художественно обтекая кубики льда, виски.

  – Лилия Михайловна, выпейте, и может быть тогда, к взаимному удовольствию, мы найдём общий язык, – выдавил из себя Аарон, сохраняя спокойствие и невозмутимый вид.

  Он ворочал миллионами, заключал миллиардные сделки, поглощал и образовывал компании, корпорации, он строил и разрушал, и всё это с неизменным и знаменитым спокойствием на лице. Он не волновался, не испытывал страха, не знал растерянности. Вот и заикающийся заяц-ассистент не мог выбить почву из-под ног дельца столетия, человека, возглавляющего список богатейших людей планеты уже не первый год.

   – Я не пью, – пропищала Лиля Котёночкина.

  – Хорошо, – согласился с ней Аарон, несмотря на то, что, в общем и целом, ничего хорошего ни в этом, ни в ситуации, ни в самой Лилии Котёночкиной не видел. – А я выпью.

  Он набрал полный рот насыщенной жидкости, в упор рассматривая собеседницу, сидевшую словно с колом сквозь позвоночник, сцепив в замок руки на плотно сжатых коленях, прикрытых юбкой. Аарон сделал два стремительных шага к Котёночкиной, зная, что собирается предпринять в отношении зарёванной, всем своим видом выражающей мировую скорбь зайки. Чтобы добраться до рта девушки, пришлось нагнуться, а чтобы она не вывернулась, зафиксировать затылок ладонью, легко справившись с несколькими шпильками, придерживающими и без того растрёпанный пучок. Растерянная и перепуганная Котёночкина, не выдержав прямого взгляда Аарона, приоткрыла рот, и виски благополучно достиг своей цели.

  Лиля судорожно глотала обжигающий напиток, зачем-то цепляясь за плечи мужчины.

  Да, это была отчаянная мера, но и времена были такими же отчаянными, как и обстоятельства. Есть несколько способов прекратить женскую истерику.

  Первый, вопреки здравому смыслу, и довёл Котёночкину до неприглядного поведения – деньги. Второй – пощёчина, но Аарон не бил женщин, даже если этого требовали обстоятельства. И третий – поцелуй, что не входило в планы мужчины, и что–то ему подсказывало, в планы зайки – тоже. Аарон нашёл четвёртый способ и, как и следовало ожидать, он сработал.

  Лилия Котёночкина сначала судорожно хватала ртом воздух – виски всё-таки крепкий алкогольный напиток, редко любимый женщинами, но другого спиртного в кабинете у главы и владельца транснациональной компании не было, – а потом примолкла. Через пятнадцать минут к ней вернулся почти естественный цвет лица, а ещё через десять она, хоть и бочком, но шла рядом с Аароном в сторону лифтов.

  Аарон Эрнестович был воспитанным человеком, он не зря слыл мужчиной с безупречными манерами, особенно если дело касалось слабого пола, а тем более, если речь шла о новоявленной будущей жене, с которой он собирался вступить в брак по самой искренней любви к трём процентам акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа». Именно поэтому Аарон Эрнестович отвёз будущую супругу домой, усадив рядом с собой на заднее сидение седана представительского класса, и дал ей один выходной день, как компенсацию за нервное потрясение, которое девушка, естественно, испытала, встретив свою истинную любовь в лице семи миллионов трёхсот восьмидесяти семи тысяч рублей.