Служба забытых цитат - стр. 21

Все было бы проще, будь мы монголоидами. Для европейцев мы подменыши, понимаешь?! – горячился коллега. – Те самые подменыши из страшных детских сказок, с виду неотличимые от настоящих людей, но глубоко чужие внутри. Они потому и боялись нас до энуреза в штаны все прошедшие века, и будут бояться, сколько мы не кричи про "европейский выбор". И украинцев к себе никогда не пустят, потому что подозревают в них глубоко законспирированных подменышей.

Так может, стоит поверить Александру Александровичу – "да, скифы мы, да, азиаты мы" и прекратить наконец корчить из себя обезьяну? И так, слава богу, три столетия корчим. Признаться хотя бы самим себе – да, мы азиатский народ. Азиатская страна с населением, принадлежащим большей частью к европеоидной расе и христианскому вероисповеданию – и то, и другое в Азии не редкость. Может, тогда, наконец, к нам перестанут тащить без разбору все европейские изобретения в сфере общественных отношений и бросят наконец дурные попытки привить к яблоне персик?

Основы нашей культуры были заимствованы в восточных деспотиях Византии и Золотой Орде и переосмыслены нами в тех же восточных традициях. У нас азиатская система власти (думаю, до всех уже дошло – как не пытаемся мы собрать детскую коляску, все равно АКМ получается). У нас азиатская система ценностей, в конце концов – с жертвенностью государству, приматом общества над личностью и т. п. И ближайшие наши сородичи – не французы и американцы, а тюрки и даже китайцы.

А я слушал своего распалившегося коллегу, и вдруг вспомнил один мелкий эпизод нашей истории. Когда на русском Дальнем Востоке властям пришлось хоть как-то организовывать толпы набежавших туда китайцев, у них ввели самоуправление, взяв за образец российское законодательство в отношении русской крестьянской общины. Будете смеяться – но нормы традиционного права совпали до мелочей, вплоть до обычая выдавать старосте печать для заверения решений. Да, была такая русская традиция до революции, наверняка пришедшая к нам от монголов и пережившая века.

Очень тогда все этому совпадению удивлялись.

Цитата первая. Середина XIX века, 1861 год, если быть точным. Автор – в нынешней терминологии "майдаун". Наисвидомейший украинский патриот и хороший русский историк Николай Костомаров. Об отличии русских от украинцев и украинской государственности.

"Южнорусское племя в прошедшей истории доказало неспособность свою к государственной жизни. Оно справедливо должно было уступить именно великорусскому, примкнуть к нему, когда задачею общей русской истории было составление государства. Но государственная жизнь сформировалась, развилась и окрепла. Теперь естественно, если народность с другим противоположным основанием и характером вступит в сферу самобытнаго развития и окажет воздействие на великорусскую".

Цитата вторая. Начало XX века, 1927 год, если быть точным. Автор – "ватник" и евразиец (без кавычек) профессор Николай Трубецкой ведет полемику со свидомым профессором Дорошенко:

"Для украинцев государственность большого стиля была чем-то чужим и внешним, ибо она ассоциировалась для них с государством польским, от которого им приходилось обороняться; развиваясь в постоянном отмежевывании от давления государств, они, естественно, были склонны к известному государственному минимализму, граничащему с анархией. Напротив, великорусы выросли и развились в государственном строительстве, в сознании колоссальных возможностей и миссии государственного объединения, государственность большого стиля была для них своим национальным делом, национальной миссией, и потому естественным для них являлся известный этатизм, государственный максимализм, по необходимости связанный с некоторой жестокостью государственной власти. Это резкое различие между обеими редакциями русской культуры во вопросу об отношении к государственности порождало некоторое отталкивание: москвичам украинцы казались анархистами, украинцам же москвичи могли казаться мрачно-жестокими. Но в то же время это же различие порождало и притяжение: московский государственный максимализм и пафос сильного государства большого стиля, "хотя бы и с жестокой государственной властью", производили сильное впечатление, действовали заразительно, и, конечно, именно это побудило государственных людей Украины присоединиться к Москве, и не только присоединиться, но принять и самоё активное участие (не за страх, а за совесть!) в общерусском государственном строительстве