Служба королю - стр. 14
Цепочки команд —мощная сила! Единственным их неудобством было то, что запускающие слова или жесты не должны были возникать в обычных, не колдовских действиях, иначе, щелкнув пальцами от восторга, можно было случайно зажечь свет в самом неподходящем месте. И нельзя забывать и путать, что именно эти слова и жесты означают.
Трудности были. Зато какая свобода! Наилучшими командами оказались сочетания слов с движениями рук. Двойная защита. Ни слово, ни жест сами по себе ничего не меняли, а вместе вызывали всё, что мне угодно. Например, полёт. Когда я летал с принцем, уставая ужасно и борясь с удушающим страхом, то постоянно проговаривал одну и ту же команду. Каждый шаг – команда. Теперь достаточно было скрестить пальцы и сказать «выше», «прямо».
Набор команд был пока что небольшим, слишком трудоёмкой оказалась их запись, но сила, которую я уже чувствовал в её развитии, просто распирала изнутри.
Со светом на площадке стало темнее. Тьма сгустилась, прижала нас к светильнику, но я не стал разгонять её, а просто поставил кольцевую защиту, оградив пространство, достаточное для ночёвки. Пашка, уже хорошо усвоивший мои фокусы, разложил спальники, разогрел прямо на колдовской лампе дешевые лепешки, которые нам всучили в трактире. А какую ещё еду, спрашивается, могли купить себе босяки, спавшие в сарае?
– Могли бы и маслом помазать, жадины!
От Пашкиных слов я даже вздрогнул, в полной тишине они прозвучали неожиданно громко.
– Сам виноват. Сидел бы дома, ел бы сусликов копченых. Ты же хотел приключений. На свою же «же».
– Хотел. Но не опилки же жрать! Лучше придумай консервы какие-нибудь!
– Давай уж, тогда, пилюли для сытости. Проглотишь и – неделю без еды! И фигура станет лучше.
– Сам глотай свои пилюли!
– Ты чего бурчишь? Завтра отъедимся.
– До завтра ещё дожить надо.
– Кайтар, ты что? Опасаешься за желудок, так лучше совсем не ешь, а то ненароком уделаешь тут всё вокруг, злые духи из одного твоего места повылезают! Или болота боишься?
– Ты же знаешь, что ничего не боюсь. Чего тут бояться? Пустырь как пустырь, плешь на лысине. А раньше здесь, похоже, наш друг гостил.
– Маг?
– Ну а кто же ещё? И псина его громадная.
– С чего ты взял?
– А ты глянь на эти камни. Точь в точь его лапа!
– Ну, похожи. Но он же здесь сейчас не появится.
– Да я знаю, вспомнил просто… Ешь, давай, спать пора уже.
– Ты бы лучше о чём —нибудь хорошем вспомнил, Кайтар!
– Я бы вспомнил, да и без того забыть не могу. А тебе как скажу, так сразу орать начнёшь!
– Да не начну я. И так знаю, о чём ты. Уж сколько раз оговорили.
– А мне—то что, легче, что оговорили? Воздух перемололи, а за ним живой человек стоит..
– Красивый как богиня!
– Да не знаю, как что! Я богинь не видел. Только когда мы про неё говорим, как про аргака, которого сейчас забьём, а шкуру продадим, так во мне все кишки переворачиваются.
– Ты жуй, давай, кишки у него! Вот и заполни их, чтобы не переворачивались. Ты ничего про неё не знаешь, про эту артистку с ядовитыми зубами, а готов всё что есть отдать только за глаза, которые тебя видят, чтобы проглотить как следует, не подавившись.
– Ты, колдун молчи. Ты представь, что за твоей Канчен-Той сейчас пара таких же гавриков идёт охотиться, а я тебе расскажу про глаза. Мало ли, как её жизнь крутанула, мы с тобой ещё зелёные в этом смысле, ни одной настоящей беды не видели.