Служанка Его Сиятельства - стр. 68

Такой подлости судьбы она точно не ожидала. Конечно, были еще повозки стражи или шикарные кареты делегаций, усыпанные золотом и переливающиеся на солнце, или повозки для перевоза заключенных. Вот было бы смеху, явись она в монастырь за решеткой. Но, видимо, герцог решил не уповать на судьбу и не бросать свою бывшую служанку на растерзание волкам, а дождаться, пока найдется транспорт. Хотя иногда Эни думала, что он просто забыл, и жить ей в этом чулане вечно.
Так что несколько дней воспитанница привыкала к неведомому ей ранее безделью. Никто не запирал ее на ключ и не требовал сидеть на одном месте, но в первый же день Эни поняла, что идти ей, собственно, некуда. Все интересное находится далеко за пределами восточного крыла, а здесь только Санна и слуги, которые так и не успели стать ей друзьями. К тому же она старалась не гневить герцога и его братьев и больше не ночевала в комнате Монтифера, хотя сам кот захаживал к ней за это время неоднократно. Завтракала и ужинала Эни в своей комнате, говорили, что так распорядился сам Натан Виару и лично следит за тем, что подается воспитаннице. Хотя говорил это тот же мальчишка-конюх, который, как казалось Эни, любил порой немного приврать.
Однако за три дня, кроме конюха, в этой каморке было еще четверо визитеров. Несколько раз приходил Леран, он приносил документы, которые Эни должна была подписать. Несколько раз заходил Марк, и в отличие от брата, он был более разговорчив. Марк рассказал, что Порта оказалась в таком же положении – сидит в своей комнате и ждет, когда ее отправят из герцогства. Но если с Эни в этом плане никаких проблем не было, то, что делать с Портой, никто не знал. Девушка молчала, на каком бы языке с ней ни разговаривали, от соблазнительной баронессы остался только ее острый взгляд и пренебрежение ко всем. Она не называла даже своего имени и ничего не требовала, в том числе и возможности уйти самой. Попроси она, ее бы отправили на все четыре стороны, чтобы больше не думать об этой проблеме. Но нет. По всему было видно, что девушка благородных кровей: выстави такую на улицу - потом будешь объясняться со всей ее родней. Нашли единственный возможный вариант: вызвали двух послов – своего и тевирийского– и пусть они решают между собой, куда ее девать дальше. Вот только ожидать их придется без малого месяц.
Чаще всего заходила Змера. По ее лицу было видно, что управляющая хочет что-то сказать, но каждый раз она ограничивалась лишь парой вопросов о самочувствии Эниинг.
А еще один визит был весьма странным и неожиданным. Вечером второго дня пришла Ванола. Зачем понадобилось претендентке наведывать служанку, не понял никто. Да и самой Эни было не очень уютно принимать в своей комнате баронессу. Зато Ванола нисколько не смущалась. «Мои родные считают меня слишком добродушной, - лепетала она, оглядывая комнату и присаживаясь на кровать. – Наверное, я самая мягкосердечная из всех людей, но я просто не могу по-другому. Мне невероятно плохо из-за того, что такой прекрасной девушке, как ты, приходится нести наказание за акт милосердия. Я бы сама так поступила, без сомнения. А этой… этой… ей должно быть стыдно! Какая-то вертихвостка пыталась стать женой самого герцога! Ну и что, что он колдун. Мы же не относимся предвзято к сумасшедшим только из-за того, что эти бедняги потеряли свой разум». «Баронесса, мне кажется, это не самое лучшее сравнение, - расхрабрилась Эни, теперь ей было нечего терять, - при том что безумных запирают в приюте святого Фрониса». «Вот и я говорю, никакой предвзятости! – продолжала гнуть свою линию баронесса. – Ох, бедная девочка. Тебя надо срочно чем-то занять! Принеси мне топленого меда и анисового печенья». Эни, конечно, сделала все, о чем просила претендентка, но про себя молилась, чтобы та как можно быстрее покинула ее комнату.