Служанка Его Сиятельства - стр. 3
Тарии стали виться, и теперь она больше походила на милого ангела, чем на серую мышь. Внешность Эниинг стала яркой, глаза изумрудно-зелеными, да и сама девочка немного округлилась, избавившись от болезненной худобы. Но такой возраст уже не подходил богатым семействам.
Правда, один раз Эни уже готовы были отправить из монастыря по приказу какого-то господина, то ли ему в жены, то ли в управляющие его поместьем, но все быстро отменилось.
Оставалось сидеть на каменных ступенях монастыря, прячась за фигурными балясинами балюстрады, и наблюдать, как из года в год очередная сестра покидает приют, не успевший стать ей домом.
С момента первых смотров прошло слишком много времени. Так что воспитанниц уже давно перестали раздражать постоянные отказы, и стало безразлично мнение приезжих гостей. К тому же девушки больше не назывались сестрами – они стали ими. Сколько раз выручали друг друга от гнева настоятельницы, каким количеством секретов поделились. Этого сейчас уже никто и посчитать не сможет. Всю жизнь они прожили бок о бок, разделяя одну комнату, и уже представить не могли, что кто-то способен их разлучить.
Часто бывало и такое, что от семей приезжали экономки, управляющие поместьем или кухарки, подыскивая себе работниц в помощь. К таким гостям служительницы относились настороженно, показывали только взрослых, желая выручить за них большие деньги. Эниинг показывали три раза, Тарию – восемь. Но для работы они оказались слишком худыми и слабыми. Не подействовали даже слова настоятельниц, что воспитанницы обладают недюжинной выносливостью для своих лет.
- Может, кольцо от Иварки? – спросила Тария, беря в руку тоненькое колечко из коричневого металла.
Она повертела им для наглядности, делая вид, что оценивает.
- Нет, - покачала головой Эни. - Слишком простое. Что нам за него предложат? Платок?
- Платков у меня целая гора. Сама могу поменять.
- Использованные, - засмеялась Эни.
Тария отложила кольцо и достала несколько переливающихся стеклышек. Ограненные умелыми руками сирот, они сверкали на солнце.
- Тогда их, - заявила она. – Точно, мы что, зря их столько времени делали?
Эни присмотрелась к каждому. Провела рукой. Пересчитала.
- Десять. Было же больше…
- Не было.
- Было, Тари, точно тебе говорю. Ты пять сделала, я - не меньше семи. Десять никак не получается.
Девушки переглянулись.
- Марика! - сказали они в один голос.
- Вот гадина, - выругалась Эни. – Я надеру ей уши! Пусть еще хоть раз попросит у меня второе одеяло. Не дам!
- А я ей ужа в кровать подложу! Будет знать, как вещи воровать!
- Что вы здесь делаете? – раздался грозный голос матери-настоятельницы.
Сестры в одну секунду выпрямились, повернувшись к Гарите лицом и опустив головы, как нашкодившие дети.
Эни едва заметно подтолкнула шкатулку назад под кровать, а Тари крепко сжала в кулаке камни, стараясь спрятать их подальше от пристального взгляда настоятельницы.
Монахиня осталась стоять в проходе, но с суровым лицом смотрела на своих воспитанниц. Ее волосы были аккуратно спрятаны под длинным платком, да так, что даже волоска не было видно. Скромное серое платье в пол было идеально выглажено. Руки и лицо - идеально вымыты. И это при том, что матушка Гарита с восхода солнца занималась делами монастыря.