Служанка для прокаженного лорда - стр. 14
— Я имею в виду, зачем ты делаешь это на улице? — ещё на полтона мягче. — К реке можно спуститься по внутренней лестнице замка.
— Я этого не знала, — шёпотом.
Порыв ветра въедается под кожу новой порцией холода, пробирает до внутренностей, заставляя обхватить себя руками.
Чувствую на себе его взгляд, но не решаюсь поднять глаза. Если бы он хотел, чтобы на него пялились, то не стал бы скрывать лицо под капюшоном и не стал бы оставаться в тени тёмных арок, прячась от обычной селянки.
— Иди за мной, — разворачивается, направляясь к замку.
Волкособ следует за хозяином… а я нарушаю приказ, шагая обратно к уступу.
— Простите, мне нужно забрать корзину, — торопливо опускаюсь на колени. Непослушными от холода руками пытаюсь затащить на уступ своё нехитрое изобретение.
Чёрная перчатка перехватывает у меня верёвку, и корзина быстро оказывается у моих ног. В воздухе мелькает отблеск стали, обрубая конец верёвки.
Хозяин убирает короткий меч в ножны, и сам забирает корзину. Хмыкает, будто оценивая её внешний вид.
— Больше не отставай, — не оборачиваясь, направляется к замку.
Хватаю своё потрёпанное и промокшее от влажного снега одеяло и спешу за высокой фигурой в чёрном.
Оказавшись внутри, лорд ставит корзину на скамью и сбрасывает верхнюю меховую накидку. Плащ с глубоким капюшоном при этом никуда не девается, но его тонкая ткань позволяет мне беззастенчиво рассматривать воинский разворот широких плеч.
Зачем-то размышляю, что на фоне нового лорда даже Брок выглядит словно тощий крестьянин.
Мы сворачиваем в один из каменных коридоров, спускаемся по лестнице и подходим к деревянной двери. Хозяин распахивает её, выпуская из тёмного дверного проёма обволакивающее облако жара.
— Проходи, — его рука касается моей спины, подталкивая вперёд.
Упираюсь и вопреки его приказу, отступаю.
— В чём дело? — недовольно.
— Не пойду, пока не скажете, что внутри, — прячу испуг за упрямством.
В памяти всплывает тёмный сарай и тело парализует знакомым страхом. Ненавижу закрытые тёмные помещения.
— Глупая девица, — почти рык. — Разве я не предупреждал, что в этом замке ты не смеешь меня ослушаться?
Вздрагиваю и пытаюсь увернуться от его руки, но он быстро перехватывает моё запястье и тянет вслед за собой в чёрное нутро странного жара.
Вспыхивает лампада, и комната озаряется мягким светом, являя передо мной нечто наподобие бани.
Незаметно выдыхаю, стараясь успокоить сбившееся от приступа паники дыхание.
Осматриваюсь.
В печи тлеют горячие угли. По центру расположилась большая мраморная чаша, которая, очевидно, выполняет здесь роль ванной.
— Запоминай: пока ты живёшь в замке, на заре, в полдень и на закате каждого дня ты должна спускаться сюда, чтобы поддерживать в этой печи жар. Это ясно?
Хозяин открывает печной заслон, чтобы подкинуть туда несколько поленьев.
— Да, — киваю.
— После заката заходить сюда и даже спускаться на нижний ярус запрещено. Ясно?
— Да, господин.
— В остальное время я разрешаю пользоваться омывальной для личных нужд.
С каждой секундой приятный жар всё глубже проникает в тело, расслабляя каждую продрогшую мышцу. Мне становится стыдно за недавний каприз, а в груди растекается чистая благодарность.
Как бы резко ни звучали его слова, но он уже несколько раз проявил обо мне заботу… не подозревая, что это впервые за много лет, когда кто-то проявил подобное внимание к моим нуждам.