Размер шрифта
-
+

Слушаю и повинуюсь - стр. 10

– Трах-тибидох-трах!

Серебристый туман заструился из провала в полу и окутал нас воздушным покрывалом с вкраплениями звездной пыли. Теплое щекотание знакомо разлилось по телу и заставило Артема чуть поежиться.

В теле возникла такая легкость, как будто я вошла в воды Мертвого моря и закачалась на соленых волнах. Это ощущение возникало каждый раз, когда я отправлялась в своё многовековое заточение. Сейчас такое же ощущение проявилось и у Артема.

Надо было видеть легкую озабоченность, появившуюся на его лице, когда я не смогла удержаться от хулиганства и тихонько сжала мужское достоинство в горячей ладони. Он было дернулся, но я тут же прошептала:

– Не бойся, о услада моих глаз, это нужно сделать для того, чтобы ты не зацепился витязем за носик лампы. Иначе можешь оборвать его и стать подобным евнуху. Ты же не хочешь быть евнухом?

Артем помотал головой. Конечно, даже сами евнухи не хотели становиться такими, но их принуждали к этому против воли, или из-за бедности родителей.

На ум мне пришли воспоминания главного евнуха из «Персидских писем»: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате: ежеминутно я ощущал волнение чувств; тысячи природных красот раскрывались предо мною, казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец. В эти годы смятения всякий раз, как я сопровождал женщину к ложу моего господина, всякий раз, как я раздевал ее, я возвращался к себе с яростью в сердце и со страшной безнадежностью в душе... Помню, как однажды, сажая женщину в ванну, я почувствовал такое возбуждение, что разум мой помутился и я осмелился коснуться рукой некоторого срамного места. Придя в себя, я подумал, что настал мой последний день. Однако мне посчастливилось, и я избежал жесточайшего наказания. Но красавица, ставшая свидетельницей моей слабости, дорого продала мне свое молчание: я совершенно утратил власть над нею, и она стала вынуждать меня к таким поблажкам, которые тысячи раз подвергали мою жизнь опасности».

Да, женщины ради свободы способны и не на такое…

А тем временем наши тела истончились, стали прозрачными, как ломтик конины на лепешке бедняка, и поднялись к потолку. Мы переплелись с Артемом телами, как два любовника в страстном сплетении нежнейших чувств. Вот только эфирная сущность уже не позволяла гладить нового господина и доставлять ему высочайшее удовольствие. А заодно и самой получить океан волшебной энергии.

Мы закружились, завертелись, как два рака в морской воронке, и я вытянула руки. Тут же дым наших тел заструился в проем пола. Носик лампы всё также холодно приветствовал меня, в тысячный раз втягивая узницу в зачарованную тюрьму.

Дым вошел в лампу и внутри всё осветилось бездымным китайским огнем, по мановению моего пальца задымились индийские благовония.

Наши тела обрели тяжесть и плотность. Правда, я так и не убрала ладонь с паха моего нового господина и, судя по тому, что его витязь начал проявлять признаки жизни – Артему ибн Петру это нравилось. Легкое покалывание снова пробежалось по моей коже.

Будоражащее кровь чувство заставило меня прижаться к господину ближе. Я чуть приоткрыла губы, чтобы сорвать нечаянный поцелуй…

Увы, мой господин стоял как глупый осел и всё также жмурился.

Страница 10