Слушаю и повинуюсь - стр. 1
1. Глава 1
Если из вашего кухонного крана вырвется сноп пламени, то не спешите вызывать сантехника с газовиком – возможно, где-то под полом у вас давно лежит волшебная лампа с джинном. И этот джинн, вернее джиннка, очень сильно задолбалась там находиться и ей захотелось на свободу.
Мне пришлось так сделать у Артема Лапина, жильца благословенной квартиры на Сущевском валу дома сорок один, чьи запыленные окна выходят на здание «Ростелекома». Да, именно пришлось, потому что сил моих не было видеть, как этот неудачник день за днем портит жизнь себе и окружающим. То затопит соседей снизу, то забудет включенный утюг, то приползет пьяный, как башмачник, и всю ночь будет слушать Ваенгу…
Когда последний владелец лампы, да обглодают комары его пятую точку, спрятал мою лампу в пол, то много жильцов сменилось в этой квартире. Я просто наблюдала, иногда прятала ключи от квартиры или подсовывала соль вместо сахара… Я была вместо домового, невидимая и неосязаемая.
А что вы хотите? Полторы тысячи лет плена в лампе вряд ли кому пойдут на пользу, поэтому мой характер начал портиться.
Мне было скучно и единственной отрадой стало чтение, а после просмотры благословенного ящика с картинками, которого все почтительно именовали «телевизор». Я полюбила эти живые картинки и всегда смотрела вместе с жильцами и «Санта-Барбару» и «Богатые тоже плачут» и «Дикого ангела». Истории из жизни людей всегда увлекали меня.
Но когда новости и полюбившиеся герои сериалов закончились вместе с отъездом пожилой семейной пары, то я не выдержала.
Нет!
Конечно, мне сначала было любопытно смотреть, как в новом телевизоре каждый вечер занимались любовью, но потом…
Артем ибн Петр – молодой человек и можно было понять те моменты, когда он ложился на диван перед телевизором, снимал домашние штаны и долго тренировал своего красноголового витязя, который горделиво возвышался над лохматыми холмами. Тренировал до тех пор, пока не кончался фильм или же не извергался холостыми выстрелами в потолок.
Но всему есть предел!
Предел у меня наступил вечером солнечной пятницы, когда Артем, испивший в одиночку хмельного пива, снова устроился перед телевизором и попытался настроить свой член на любовный лад. Увы, в этот день мужское достоинство отказалось тренироваться и постоянно пыталось склонить голову на холмы. Люди в телевизоре старались, стонали, а члену всё фиолетово.
Какое же это было противное зрелище… Моя женская сущность не выдержала, и я решила помочь. Мой вечный спутник Масуд, черная крыса, пришел на мой зов и, выслушав план, кивнул облезлой головой.
Ненавижу эту крысу, но поделать ничего не могу – мы с ним связаны до тех пор, пока я не исполню семь желаний владельца лампы.
После безуспешных попыток Артем плюнул на самоудовлетворение и отправился умыться, чтобы потом лечь спать…
Вот тут-то мне и пришлось использовать остатки магической мощи. Огненная струя ударила в подставленные ладони, едва не опалив кожу, резкий запах серы распространился по небольшой кухне, а Артем отшатнулся.
– Жеваный крот! Чо это за херня?
Одновременно со словами начал действовать Масуд. С громким писком черный комок шерсти бросился под ноги жильца, заставив Артема подпрыгнуть на месте. Когда же Артем приземлялся обратно, то Масуд снова кинулся на него.
Жилец попытался отпрянуть, поскользнулся и шлепнулся на спину. Кулак его правой руки ударил в пол возле холодильника и провалился в появившуюся дыру. Пальцы наткнулись на бок моей лампы, и Артем попытался схватить её.
О да!!!
Теоретически, он потер бок лампы, поэтому я не преминула появиться на свет в клубах дыма, нескольких молний и с диким визгом радости.
Возможно, чуть-чуть переборщила с визгом…
Не думаю, что моё появление было долгожданным, потому что Артем тут же бухнулся в обморок.
Даже обидно стало – лежишь под полом пятьдесят лет, а тут выходишь на свободу и видишь неприглядное зрелище в виде лежащего молодого человека без нижнего белья, но в тапочках и футболке с принтом. Ладно бы он был спортивен, а так… щуплые ножки, тонкие ручки и намечающееся пузо – в варварской Спарте его даже в таком возрасте скинули бы со скалы в пропасть, куда бросали больных детей.
– Вот ты могла хотя бы в этот раз нарисоваться без своих понтов… – задумчиво пропищал Масуд. – На хуя ты его вырубила? Искусственное дыхание будешь сама делать.
– А вот и не угадал, крыса помойная. Это он должен мне поцелуй отдать, чтобы я его первое желание смогла исполнить, – погрозила я спутнику кулачком.
Масуд сел на задние лапы, подпер хвостом голову, как роденовский мыслитель, и горько вздохнул.
Я оглядела себя. За прошедшие полторы тысячи лет я не изменилась ни на грамм. Даже жирового отложения на боках не нажила – как меня заточили в лампу, такой я всегда и оставалась. Вечно молодой, вечно пья… то есть, вечно красивой.
Пока мой новый господин, да не поцарапает его лицо бритвенный станок, изволил плющить харю на кухонном линолеуме, я решила оглядеться. Да, я постоянно здесь присутствую незримо, но сейчас я стояла на полу и ощущала его прохладу кожей своих ног. Могла потрогать любые предметы и даже бросить в голову Артема кружкой.