Слуги этого мира - стр. 37
Помона схватила таз и перелетела с ним через всю комнату к импровизированному туалетному столику. Обрушила его на твердую поверхность и охнула от холода окатившей ее ступни воды.
Она с остервенением терла разгоряченные щеки и невзначай ткнула себе пальцем в глаз. Мир наполовину окрасился в красный. Помона скрючилась, зажала глаз рукой и затанцевала на одной ноге, словно это могло помочь. На одно мгновение все мысли сделали шаг назад и вытолкнули вперед простую как дважды два боль.
Пошатываясь, Помона приблизилась к зеркалу вплотную и заставила себя опустить руку, чтобы осмотреть налившийся кровью глаз. Благо, он остался на месте. Но Помона увидела в отражении совершенно незнакомые серые стены и свое лицо в их обрамлении, и уставилась на него.
Легенды обрисовывали Посредника как человека внушительного, удивительного, с какой стороны ни посмотри. Но по какой-то причине в его законных покоях стояла бледная женщина, которая при свете единственной свечи вполне могла сойти за измученного пытками пленника. На ее взмокшее округлое лицо налипали жидкие темные волосы, веки покрывала сине-фиолетовая сетка сосудов, а в уголках узких карих глаз притаились трещины морщин.
Она хрипло втянула воздух, закатала рукава блузы со следами земли на запястьях и еще раз провела по лицу влажной рукой. Неровная кожа сползла вслед за ладонью почти до подбородка.
Помона никогда не шила и не ткала себе платья и блузы, надеть или снять которые было можно только с чужой помощью, поэтому в момент расслабила шнуровку спереди и скинула одежду на пол. Она смывала с себя ужасы тревожной ночи, повернувшись к зеркалу спиной: не хотела подглядывать за собственным телом, которое от недостатка мужских ласк давно затянулось дряблой коркой. Она хотела как можно скорее завесить его мешковатой блузой и юбками.
Помона с ужасом ждала часа, когда Стражи во все услышанное объявят о своей ошибке и проводят ее обратно к родительскому дому. Закрывая глаза, она видела смеющиеся взгляды поселенцев. Помону больше не оставят в покое, и никакие ткани ее не спасут. Не было еще в истории Нового мира никого, кто прославился бы столькими неудачами.
Старый мир вымер.
Голос Стража зазвучал у нее в ушах так отчетливо, что она подпрыгнула и оглянулась по сторонам. Пусто. Конечно. Это всего лишь воспоминание, само по себе ожившее в ее воспаленном мозгу.
Помона действительно слышала на уроках про смерть Старого мира бесчисленное количество раз, но никогда Стражи не давали вразумительно ответа, как так вышло и откуда взялся мир, окрещенный Новым. Однако вчера один из них сказал нечто такое, что никогда до него не произносил в школах ни один Страж: к этому был как-то причастен Посредник.
Час от часу не легче. Это обдумать стоило явно не с той головой, с какой поднялась сегодня с постели Помона.
Она оделась и убрала таз с туалетного столика. На нем одиноко лежал деревянный гребень. Помона перекинула спутанные черные волосы через левое плечо и заставила ценой жизни нескольких волосков повиноваться зубцам. Еле как причесавшись, машинально потянула за ручку одного из ящиков, чтобы прибрать гребень, и с удивлением обнаружила, что тот не пуст.
Она взяла в руки стопку плотного пергамента из ящика и быстро пролистала – чисто, ни одного выведенного чернилами слова. Письменных принадлежностей рядом тоже не оказалось, зато пергамент на ощупь совсем не походил на тот, который Стражи раздавали в школах. Помона была готова поспорить на сезонный урожай, что не держала прежде в руках ничего подобного.