Слуга - стр. 23
Политик вернул трубку на прежнее место. Гости ждали, глядя на губернатора.
Первым очухался Рябоконь:
– В чем дело, Васильич?
– К нам едет президент… – Безгодов говорил упавшим голосом. – Сказали, будет знакомиться с жилищно-коммунальным хозяйством в нашем регионе… У нас с этим делом вроде как всё прекрасно. Интересно, кто ему про такое наплёл…
Рябоконь перестал улыбаться.
– Васильич, мы тебе соболезнуем…
Банкир поднял палец кверху:
– Президенты приезжают и уезжают, а мы остаёмся. Усвоили? Одно прошу не забывать: мы хозяева положения…
Безгодов сморщился от этих слов, но промолчал.
– И пусть этот Тюменцев держит руку на пульсе. Все-таки зарплату у нас получает…
Гости вдруг поднялись и, посмотрев на Политика как на обреченного, двинулись к выходу. В приемной стоял Тюменцев, держа в руке картонный рулон.
– Заходи, Сергеевич! – крикнул Безгодов Тюменцеву. – Что нового?
Тюменцев мялся, держа в руках рулон:
– Иду мимо, а оно висит. У Владимира Ильича на руке. Позвал патрульного, лестницу – еле сняли…
Безгодов распрямил лист. На нем черными буквами было написано: «Губернатор КАЗЁЛ». Если было бы написано слово «козёл», то Безгодов, возможно, не так бы обиделся. А тут – «КАЗЁЛ». Ошибка в слове была умышленной, издевательской.
Руки у губернатора дёрнулись, и лист разлетелся в клочья.
– Вот я что с ними сделаю! Оппозиция драная! Что ты можешь об этом сказать?
Губернатор ткнул ладонью в сторону обрывков.
Тюменцев пожал плечами.
– Между прочим, ты мне их должен задержать. Чем быстрее, тем лучше для тебя. Знаешь, кто к нам едет? То-то и оно, что не знаешь. Президент. Так что давай. Шевелись по поводу оппозиции. Надо им показать кузькину мать.
Но Тюменцев усомнился: может, не следует перед приездом? Все-таки мероприятие, народ соберется. Примутся лозунги орать…
Губернатор благодарно улыбнулся:
– Ты это справедливо заметил – выдрать их мы всегда сумеем. Дай время. – Он погрозил в окно кулаком. – Ты мне вот что скажи. – Губернатор наклонил набок голову. – Как у нас дела с этим Лешим? Надо его все-таки поймать. Нечего ему бегать на свободе. Ты понимаешь?
– Так точно…
– Он считает, что правит здесь бал. Но кто он такой в самом-то деле? Можешь ты мне сказать?
– Затрудняюсь…
– Тогда ступай… Мне тут поработать надо…
Губернатор скосился в сторону мебельной стенки.
Тюменцев простился и вышел.
Безгодов тут же встал, открыл дверцу, достал бутылку коньяка, плеснул в стакан и принялся цедить сквозь зубы. Закусил бужениной, задумался. Что же такое он позабыл? Точно! На завод надо позвонить, исполнительному директору. Схватил трубку и, услышав знакомый голос, вдруг заорал:
– Как не поставили?! Что значит с малым содержанием вещества?! Чтобы завтра же был у меня, иначе я сам к тебе приеду… И подготовь полный отчет… Что значит поздно уже! Ночь впереди – вот и работай! Жду утром у себя…
Губернатор отключил телефон, затем позвонил в гараж, вызвал служебную машину и отпустил секретаря. В сопровождении охраны он прибыл домой, выполз из машины и, махнув обеими руками дежурному сержанту у ворот, скрылся в особняке. Там его встретили: жена Неля, собака Леси, кот Базилио и попугай без имени – эту птичку еще не успели назвать.
Шотландская овчарка кинулась в ноги хозяину, но тут же отошла, поджав хвост и виновато оглядываясь.