Слуга демона - стр. 24
Существо приблизилось к Гриле и, будто признавая её власть, склонилось перед ней. Его длинные, бесформенные руки потянулись вперёд, словно прося чего-то.
Грила посмотрела на тень, её золотистые глаза вспыхнули в полумраке. Она медленно взяла черпак, сделанный из черного металла, покрытого резными узорами, которые, казалось, двигались, пока она держала его в руках. Черпак заскрипел, когда погрузился в котёл, и из глубины поднялась густая, почти вязкая субстанция.
Свет, исходящий от блюда, был странным: он не освещал пространство, а словно впитывался в саму тень, окружавшую существо. Субстанция в черпаке переливалась золотым и серебряным, на её поверхности виднелись крошечные искры, напоминающие звёзды.
– Угощение готово, – сказала Грила, её голос был тихим, но властным, как шёпот, который не смеют ослушаться.
Она протянула черпак к тени, и та потянулась к нему своими длинными руками. Когда субстанция соприкоснулась с её дымным телом, из её глубины раздался низкий, почти стонущий звук, как вздох древнего существа.
В этот момент что-то в кухне изменилось. Воздух стал ещё плотнее, запахи обострились. Теперь в них добавилась едва уловимая сладость меда, который начинал карамелизироваться на открытом огне, но эта сладость была пронизана металлическим ароматом.
Стены, казалось, начали двигаться, будто дышали в такт с магией, заполняющей помещение. Свет от огня на плитах замерцал, становясь то ярче, то темнее, как будто само пламя реагировало на завершение ритуала.
Грила опустила черпак и вытерла руки о свой фартук, испачканный пятнами магии, крови и трав. Её глаза задержались на существе, которое, получив свою часть, начало медленно растворяться, оставляя за собой лёгкий аромат ночной росы, смешанной с пеплом.
Её лицо оставалось бесстрастным, но в уголках губ читалось удовлетворение. Её работа была завершена, но магия, которую она пробудила, продолжала жить, питая этот дом и всю бездну, что тянулась под Валдмором.
Когда гость ушёл, оставив за собой лишь исчезающий шлейф тени и пронзительный запах сырого холода, кухня снова погрузилась в тишину. Но это была не просто тишина – она была плотной, звенящей, словно наполненной ожиданием чего-то неизбежного. Воздух, насыщенный запахами магии и трапезы, становился тягучим, как мёд, оставляя металлический привкус на языке.
Грила, уставшая, но всё ещё величественная в своей угрюмой строгости, медленно подошла к маленькому деревянному столику, стоящему в углу кухни. Этот стол, тёмный и гладкий от веков использования, был её укромным местом, где не царила магия, а оставалась лишь она сама.
Стол окружали высокие полки, заставленные её инструментами и книгами. Их кожаные переплёты, потемневшие от времени, казались живыми, они источали слабый запах старости, смешанный с ароматом трав, которыми их когда-то окуривали, чтобы защитить от порчи. Тонкие руны на их обложках мерцали в отблесках пламени, напоминая о заклинаниях, заключённых внутри.
Грила села, её массивная фигура на мгновение показалась сломленной. Её руки, привыкшие к тяжёлой работе и магическим ритуалам, опустились на стол, их поверхность была иссечена шрамами, словно каждая линия на коже рассказывала историю борьбы и жертв.
Её глаза, яркие, как огонь, всё ещё блестели в танцующем свете очага. Но в их глубине, за этим ярким сиянием, таилась тьма – тьма сомнений, усталости и невыраженной боли. На её лице застыло странное выражение, одновременно суровое и задумчивое. Оно напоминало лицо охотника, который слишком долго преследует добычу и начинает задаваться вопросом: что останется, когда охота закончится?