Случайный трофей Ренцо - стр. 9

Ренцо покачал головой – не нужно. Он справится сам, он заплатил охране… да, если вдруг понадобится, то он непременно обратится, пришлет Гильема.

Даже зубы посмотреть кое-как вышло, хотя когда Мэй заставили разжать челюсти, на ее глазах выступили слезы. Но она держалась, и Ренцо крепко держал ее.

- А еще стоило бы проверить на наличие половых инфекций, - сказал Деметри. – Ее насиловали и не раз, могли занести, могли травмировать. Не смотрите на меня так, Лоренцо. Вы же сами решили позаботиться о ее здоровье, а этот аспект очень важен, как для самой девочки, так и для вас самих, или, возможно, ваших друзей, домашних слуг. Вы же купили ее для дома, а не для хозяйственных работ?

Ренцо буркнул было, что то, для чего он ее купил, Деметри не касается… но по существу возразить было нечего. Да, проверить нужно, вылечить, и чем раньше, тем лучше, он для этого врача и позвал… для того, чтобы Мэй была здорова. Обычный осмотр. Но как ей-то это объяснить?

На глазах девочки выступили слезы.

Когда ее попытались положить на стол, она закричала и забилась так, что Ренцо сдался. Лучше снотворное. Надо было сразу, он не оценил… Что он вообще понимает в женщинах?

Теперь Мэй спит, и будет спать до утра.

А вот ему самому не поспать. Что делать, если она проснется, а он не увидит?

Зажег масляную лампадку, взял... «Жизнеописания» Плутарха, что ли… первое, что подвернулось. Скоротать время.

Велел Гильему принести побольше кофе.

А Мэй спала, тихо постанывая, вздыхая, переживая что-то во сне…

«Дорого обходишься», да. Но дело не в деньгах. Дело в ответственности.

4. 4. Пленница

Мэй проснулась еще до рассвета, но долго лежала, прислушиваясь.

Такая легкость во всем теле, просто удивительно. Она уже и не помнила, когда так было. Ничего не болело.

Только в душе… даже не понять…

Лоренцо сидел за столом, задумчиво писал что-то... или даже, скорее, рисовал, Мэй было не видно.

Он не спал всю ночь?

Мэй старалась лежать тихо, не шевелиться, но он услышал.

- Доброе утро, - сказал он, не поднимая глаз от своих бумаг. – Хорошо, что ты проснулась, я уже собирался тебя будить. Нам скоро в дорогу.

Притворяться бессмысленно. Мэй села, натянув одеяло до самого носа, завернувшись в него. Рубашка снова была на ней, но почему-то именно сейчас, с утра, она чувствовала себя особенно голой и беззащитной. Вчера такие мелочи не волновали ее, вчера ей было слишком плохо.

Голой и грязной.

Брезгливость на лице того врача…

Это всего лишь врач, то, что он делал – его работа. Истерика прошла, и вот так, проснувшись в теплой постели, было немного стыдно. Хотя мысль о том, что кто-то может осматривать ее снова – вызывала дрожь. Но теперь, наверно, уже не будет? Ей нужно немного времени... Да, еще немного, и она поймет, что делать теперь.

Ребра больше не болели и можно спокойно вздохнуть. Мэй осторожно потрогала бок под одеялом.

- Как ты? – спросил Лоренцо.

Обычный вопрос, как «доброе утро», но вдруг пробрало почти до слез. Мэй сжала зубы. Так нельзя, она слишком расслабилась.

- Хорошо, - тихо сказала она.

- Хочешь кофе? – предложил  Лоренцо. – Гильем принес мне, но я еще не пил. Хочешь, пока горячий? И булочки… тоже горячие, вкусные. Иди, садись.

Он пододвинул ей второй стул, сам чуть подвинулся к другому краю стола, собрал и сложил стопкой свои бумаги. Поставил ей ближе чашку кофе и булочки.