Случайный ребенок босса - стр. 31
Не отдавая себе отчета, я трогаю Богдана за руку, которой он крепко сжимает руль. Пытаюсь ненавязчиво обратить на себя внимание своего босса, но он, видимо, так глубоко в своих мыслях, что не сразу откликается на моё прикосновение. На смену сигнала светофора тоже не реагирует. Сзади начинают гудеть, и Богдан, чертыхаясь, дёргается.
— Богдан... Алексеевич, остановите, пожалуйста, здесь. Я всё-таки на метро, — прошу тихо, отдёргивая руку от его ладони.
Мои пальцы покалывает, и я зажимаю их между колен.
Полянский рассеянно кивает, выкручивая руль, стараясь припарковаться, не нарушив правил дорожного движения.
Я вроде сказала тихо. Шепотом. Стараясь, чтобы ребёнок на другом конце телефонного провода не услышал лишнего, но внезапно тишина салона взрывается новым криком Данилы:
— Ты что, сейчас с ней? Ненавижу тебя!
***
В понедельник утром я еле поднимаю себя с кровати. Долго смотрю на своё осунувшееся лицо в зеркале.
Прикидываю, когда успела обзавестись такими синими кругами под глазами. Фигура моя тоже изменилась. Живот впал, торчат одни ребра. Зато откуда-то появилась грудь. С удивлением ощупав её, я выдавливаю зубную пасту на щётку и сую в рот, опираясь одной рукой на край раковины. Немного шатает.
— Кошмар, — бормочу после умывания, разглядывая свою кожу ближе.
Может, мне нужно сдать какие-нибудь анализы? После папиного приступа в нашей семье все немного дёргано относятся к своему здоровью. Мама посетила всех специалистов, начиная со стоматолога и заканчивая гинекологом. И нас заставила пройти хотя бы терапевта. Сюрпризов никому не хотелось.
И вот сейчас я понимаю, что от нервов, переезда и новой работы я ничего толком не могла есть. Всё либо выходило назад, либо не доставляло никакого удовольствия. Пора прекращать эту своеобразную диету, а то так недолго и в обморок свалиться. И вообще, это может плохо кончиться. Анорексией или другими расстройствами пищевого поведения. Я как-то видела документальный фильм на эту тему, там девушки доводили себя до ужасного состояния и даже не понимали, что с ними происходит. Диетами я никогда не злоупотребляла, но сейчас, глядя на себя такую, мне становится немного страшно. Поэтому вместе с чаем, которым я последнее время стала ограничиваться по утрам перед выходом из дома, съедаю ещё два бутерброда с колбасой и сыром и одно варёное яйцо.
Тошнота сразу отступает.
Завязываю волосы в высокий хвост и, игнорируя наличие в моём гардеробе шапки, выбегаю на улицу. Ещё темно, но мне нужно попасть в офис пораньше.
На выходных я работала. Переделывала свой контракт, согласовывая его с юристом почти поэтапно. Мне повезло, что наш юрист Вадим холост, одинок, имеет кучу свободного времени и разрешил звонить ему по любому вопросу.
У меня ещё осталось несколько вопросов к Левскому, но я решила задать их ему лично. Доверия к корпоративной почте у меня больше нет.
В планах на понедельник, кроме посещения кабинета коммерческого директора, ещё намечен визит к ит-специалистам и программистам: пусть они объяснят мне, как к Левскому могло попасть другое письмо! Отправленное с моей почты! У кого-то есть доступ к моему ноутбуку?
Пароль сменила на очень длинный и заковыристый. Надеюсь, не забуду.
О Богдане и его сынишке я стараюсь не думать. Все выходные отгоняла от себя мысли об этих двоих. Это не моё дело. Меня не касается. Но в ушах до сих пор стоит истеричный крик мальчика: