Случайный отец - стр. 40

— Угу, — мне жутко интересно и мне ли не понимать: я вот на чужого мужика смотрю и алфавит забываю.

Попивая чай, я ковыряюсь вилочкой в пирожном. Не знаю, как себя вести. Подруга выглядит обалдевший и в то же время испуганной.

— Всё началось неожиданно. Вначале я просто поймала на себе пристальный заинтересованный взгляд незнакомца, а потом поняла, что... — громко выдыхает, краснея, — что мне нравится смотреть в ответ и… Это так чувственно, остро и запретно. Если бы я рассказала тебе ВСЁ, что между нами было... Каждый случай, сладкий момент, ты бы, наверное, перестала со мной общаться, — закрывает она лицо руками.

— Эй-эй, ну чего ты? — Тянусь через стол и глажу её по плечу. — Это же что-то необъяснимое, верно? Ты же никогда не ходила с первым встречным, а тут накрыло. Просто он, этот учитель, очевидно, не такой, как все? Верно?

Оля быстро кивает. И промокнув уголки глаз, дëргает цепочку.

— И что теперь?

— Не знаю, — пожимает она плечами, — у меня ведь дочь, да и вообще… Я пыталась бороться, но не смогла.

Я снова касаюсь её плеча. Она выглядит испуганной, но какой-то странной, будто открывшей для себя новый мир.

—Ты жалеешь?

— Нет, — резкое движение головы, — точно нет.

Её глаза вспыхивают таким огнём, что даже мне становится жарко и неудобно.

— Тебе когда-нибудь было так хорошо, что ради этого мига ты готова проститься с жизнью?

Ого, какие громкие слова. А Оля продолжает:

— Так, что мозги набекрень, пульс до ста, тело плавится, мурашки по коже и блаженство, неописуемое блаженство. Не знаю, с чем сравнить. Как после долгого пребывания на морозе сесть к огню. — Оля запрокидывает голову и жмёт плечами. — Ощущение полёта по воздуху. Или как напиться ледяной воды в невыносимо жаркую погоду. Да я как будто и не жила до этого вовсе! — выпаливает она, и её просто трясёт от ощущений.

— Он красивый?

Задумавшись, Оля смеётся. И закрывает глаза, как будто представляет.

— Учитель? Он красив как дикий жеребец, полный огня и свободы. Он не спрашивает и берёт то, что ему хочется. А ещё он сильный, непристойно сильный. Я не могу ему сопротивляться. Как вот бывает на берегу, когда на тебя идёт волна цунами. И ты понимаешь — конец тебе. Да и бежать, собственно, некуда.

— Ух! — Я тоже знаю одного такого, но он принадлежит Антонине.

— Одержимость, и громкие вздохи превратились в настойчивые стоны, при этом незнакомый мужчина покусывает бесстыжие губы, скользя языком внутрь, глубже затягивая в водоворот безумной страсти, — хохочет Ольга.

— Обалдеть.

— В молодости я увлекалась горячими рассказами, писала для подружек, а потом вдруг взрослая жизнь, проблемы, необходимость зарабатывать, — она опустила голову, махнула рукой, — и я подалась в проектирование.

Мы с Олей проболтали до  позднего вечера. Я рассказала ей про симпатию к Адону, она поведала подробности её странных отношений с незнакомым учителем. Дома у Красинских я долго не могла уснуть, оказавшись под впечатлением рассказа подруги. Иногда я краснела, но в общем могла её понять. И, наверное, хотела бы испытать нечто подобное.

Для тех, кому интересно узнать Олину историю целиком, добро пожаловать в книгу

"Учитель моей дочери". 

***

 — Дядя Валела, а это правда, что посе логопеда мы поедим моложеное есть?

Малышка  обгоняет нас, вприпрыжку мчась к зданию логопедического центра. Я испытываю испанский стыд. Такому я её не учила, мне очень дискомфортно от подобной напористости.