Случайный хозяин для невольницы - стр. 50
По-моему, им нравилось бесить моего хозяина. Но делали они это не со зла, по-приятельски. Никакой неприязни и злости в этой четверке я не чувствовала.
— Ладно, ладно, веселитесь, — проворчал Хельм, — сегодня последний день на этой поганой кухне, а завтра я вернусь и устрою вам такой марш-бросок, что будете молить о пощаде. А то расслабились, от рук отбились…
— Джинны! — прогремел еще один голос. Мы все как по команде подскочили и обернулись. К нам шел Овеон. — Что за сборы с утра пораньше?
— Возвращаемся с зачистки, — бодро отрапортовал Бука.
— А ваш командир? — пронзительный взгляд в сторону Хельма.
— Командир идет на кухню, — мрачно отозвался тот.
— А девушка? — взгляд стремительно перескочил на меня, и я невольно вытянулась по струнке.
— Она со мной. Будет помогать.
— Нашел на кого скинуть свою работу? — тут же прохладно осведомился командующий лагерем.
— Нет. Я сама напросилась! — сказала и испугалась собственной прыти, но потом взяла себя в руки и достойно произнесла. — Я хочу быть полезной.
— Что ж, похвальное решение, — холодный взгляд чуть потеплел, — еще бы не опаздывали к началу смены, цены бы вам не было.
После этих слов Овеон отправился дальше по своим делам.
— Встретимся позже, — бросил парням Хельм и, подхватив меня под руку, потащил прочь, — бежим! Иначе Розвел будет весь день лютовать и придираться.
И мы побежали. Смотреть по сторонам было некогда, мне бы за джинном успеть. Он жуть какой шустрый. Мне даже пришлось подхватить подол, чтобы он не путался в ногах.
***
Через десять минут мы уже сидели на кухне и чистили картошку.
Бедный Хельм. У грозного воина едва не начался нервный тик, когда повар подвел его к большому чану, наполненному картофелем, и торжественно вручил короткий тупой нож. На меня мистер Розвел посмотрел сурово и с недоумением, но когда ему объяснили, что я пришла не просто так, а помогать, он тут же сменил гнев на милость и выдал еще один нож.
— Ну что ж, голубчики, за работу, — бодро хлопнул в ладоши и ушел в другое помещение, где уже во всю что-то резали, варили, парили.
Мне досталась одна единственная табуретка, которая лениво заваливалась на бок, а джинну пришлось довольствоваться перевернутым ведром. Лично меня такая работа совершенно не пугала. Картошку я чистила быстро, снимая ножичком тонкую кожуру, вырезая темные места, тут же разрезала клубни на четыре части и бросала в бак с водой.
У джинна дела шли хуже. Он больше ворчал себе под нос, чем делал.
— Почему я должен этим заниматься? Я джинн. Боевой джинн! И вместо того чтобы делать то, что положено, что я умею, вынужден вкалывать по кухне! Парни вон в пещерах зачистки устраивают…
— А ты устраиваешь зачистку картошке, — не удержалась я и тут же прикусила язык, заметив, что Хельм еще больше рассердился.
— Я не хочу тратить на это свое время!
— Сегодня последний день, — я уговаривала его, как взбунтовавшегося пацана, которого родители наказали, завалив домашними обязанностями.
Уговаривала, а самой смешно было. Так забавно наблюдать, как здоровый, словно медведь, мужчина, сидит на ведре, обиженно сопит и нервно скрябает картошку, а она, зараза, гладкая, скользкая, так и норовит из рук выскочить. А он от этого ругается, ворчит еще больше, злится.
— Выковыривай глазки, — я подняла ту картошину, которую он уже якобы почистил, и указала на черные точки.