Случайный хозяин для невольницы - стр. 22
Твою мать, ну какие цветочки?! Ей сейчас все равно, хоть цветочки, хоть черепа козьи.
Она снова молчала.
Проклятье! Лучше бы ревела, орала, билась в истерике, а то молчит, как мышонок, и, того гляди, со страху откинется.
— Нам нужно поговорить, — попытался произнести это как можно убедительнее, чтобы настроить ее на конструктивное общение, — пора кое-что прояснить, чтобы не было недосказанности и проблем…
И тут из громкоговорителя на всю Дестину разнесся раскатистый голос Овеона.
— Напоминаю! Котлы сами себя не отмоют, Хельм! Так что оторвись от того, чем ты там занимаешься, и иди на кухню немедленно! Иначе неделя превратится в месяц. А заодно и улицы подметать будешь. Поторопись, повелитель юных дам!
Да ё-моё! Надо мной точно все ржать будут.
— Немедленно! — снова прогремел он. — У тебя одна минута. Время пошло.
Да чтоб вас всех с этой кухней!
— Прости, — извинился еще раз, — мне надо идти. Вернусь — точно поговорим.
И снова в ответ тишина. Это уже начинало раздражать. Я не привык общаться с каменной стеной, мне отклик какой-нибудь нужен.
Постоял в нерешительности пару секунд, не зная, что еще сделать, чтобы взгляд голубых глаз смягчился. Потом махнул рукой и отправился на выход, по пути сотворив на столе поднос с едой.
***
Мытье посуды…
В обычное время скучнее занятия просто не найти, но сегодня я был даже рад. Оставшись наедине с горой тарелок, я мог спокойно обо всем подумать. Мысли плавно кочевали от последнего разрыва до ведуньи, которая обещала вернуться в следующем месяце. С ней, конечно же, притащится блондин и снова будет смотреть на меня, как на врага народа. Раздолбай ревнивый. Надеюсь, Ксана за этот год хоть немного перевоспитала его.
Может, с ними вернется и ледяной. В последнем письме он очень интересовался, как дела у Барьера, и хотел лично посмотреть на восстановленные делары. Если Джер появится, то наверняка с ним пожалует и феечка. Сто лет не виделись, хоть посмотреть на нее, пообщаться.
Кстати, и Элька собиралась приехать.
Полный комплект. Как в старые добрые времена. Будет весело.
Потом мысли перекочевал к Лифару. Мы собирались завтра облететь долину по северному краю, проверить дальние рубежи. Но теперь я на дежурстве, главный по тарелочкам. Надо притащить для него чего-нибудь вкусного в качестве извинения.
Но о чем бы я ни думал, чем бы ни пытался забить себе голову, все равно возвращался к рыжей девчонке в своей комнате. Мы так и не поговорили. То ли из меня дипломат настолько непутевый, то ли она сидит в глубоком окопе, но мы и на шаг не приблизились к решению проблемы.
Да и когда?! Ни минуты покоя. То одно, то другое!
Вечером вот с ребятами собрался встретиться. Значит, опять рыжая будет предоставлена самой себе. Хотя, наверное, так даже лучше. Пусть отдохнет, свыкнется. Может, тогда ее перестанет перетряхивать от страха в моем присутствии.
Это почему-то вызывало глухое раздражение. Я ей ничего плохого не сделал, наоборот — вытащил из такого болота, после которого в жизни не отмоешься. Спас, так сказать, а она только молчит и шарахается.
В общем, я потратил уйму времени и всю свою фантазию на составление плана разговора, который должен был, во-первых, успокоить ее, во-вторых — вселить веру в людей, а в-третьих — убедить, что все будет хорошо. Конечно, то, что случилось с ней — это катастрофа, но, с другой стороны, лучше уж вот так: избавиться от дорогих родственников и выбрать новую дорогу, пока впереди еще вся жизнь.