Случайный фамильяр, или Выйти замуж за дракона - стр. 22

— Кому здесь не терпится? — весьма недружелюбно встретила она нас. — А, это ты, Милот. — На ее мордочке растянулась лучезарная улыбка.

Если можно звериную улыбку так назвать, то я бы так и обозначила: лучезарная улыбка. В голосе появилась приветливость и даже заботливость. Она развела руки в стороны и, притянув Милота к себе, сжала его в медвежьих объятиях. Мне показалось, что у того хрустнули кости, а из горла вырвался придушенный вздох. И сам он повис на руках сестры безвольной тряпкой.

Ее взгляд нашел меня, и она резко отпустила суслика.

— Это твоя суженая? — удивленно смотрела она на меня, окидывая сверху вниз и обратно. — Добрый вечер, — недоумение так и читалось на ее мордашке. — В какое дерьмо ты опять вступил, милый? — сердито посмотрела она на братца.

Милот, кажется, уменьшился в размерах, неуверенно улыбнулся.

— Нет, нет, сестра, ты все не так поняла, — торопливо начал объяснять он. — Это, да, суженая, но не моя суженая, а вообще-то она истинная, но не моя истинная, ее сюда по приказу Брачного Совета отправили через круг ведьминский, но она, почему-то не попала по адресу, сразу в башню к драконам, а за три дня пути ее выбросило из портала, то есть выбросило за три дня отсюда, не знаю, может, ветку на дереве Тар-Дан кто качнул не вовремя, а может, защита на ней магическая, — кивнул он на меня, — но я теперь у нее фамильяром служу, мы договор подписали… Вот. Пустите переночевать, — сложил он на груди PXeVGZZu лапки.

В глазах Милота появилась такая неземная печаль, так мог смотреть только мой котик, когда клянчил у меня колбасу. И этот туда же. А какая разница? Котики, суслики, ежики, лошадки…

— Ничего не поняла, но о-очень интересно, — вздохнула сусличиха.

Из лавки послышался нежный девичий голос:

— Абрикоска, ну сколько можно говорить, у нас нет времени, поторопись, — с этими словами на крыльцо выскочила девушка, чуть старше меня. Огромная рыжая копна полыхала яркой медью. На миловидном лисьем личике вокруг остренького носика рассыпались канапушки. В темном платье и с раскрытым пустым дорожным баулом в руках она остановилась в дверях.

— Ой, Милот, каналья, вернулся из брачного турне, а… — замолчала, заметив меня. — Это то, о чем я сейчас подумала? — взметнулись собольи брови.

— Да, она, истинная Белого Дракона, — без подготовки брякнул Милот. — Она есть Варвара Ильинична Белкина.

— Ой, какая хорошенькая, скажу Вулриуну, что у него хороший вкус, — выпалила она, разглядывая меня.

— Кому скажете? — растерялась я.

— Что скажу? — спросила она.

— Что хорошенькая?

— Кто хорошенькая?

— Ну не знаю. — Я смешалась. — Я, наверное?

Она окинула меня с ног до головы. Задумчиво покрутила пышный локон. — А что, я сказала, что ты хорошенькая?

— Не знаю.

Кровь прилила в лицо. Я, конечно, смелая, но эта молодая ведьмочка совсем сбила меня с толку. В том, что она ведьмочка, я не сомневалась. Ее зеленые миндалевидные глаза сверкали таким перламутром, что вряд ли можно было усомниться в ее ведьмовском происхождении.

— Нет, конечно, — накинулась она на меня. — Ты хорошенькая. Никто не спорит, раз тебя выбрал Белый Дракон, то никто и не спорит, но у меня тут возникли некоторые семейные проблемы.

— Нам негде ночевать, — прервал ее Милот.

Он красноречиво посмотрел на уходящее солнце.