Случайная свадьба. Одна зима до любви - стр. 16

Влад распотрошил мешок, накинул на плечи плащ, активировал артефакты. Втиснулся в кольцо обогревающих чар и вернул на руки перчатки. Поморщился… Дело запахло мраком. Дальше придется черпать из резерва, а это грозит весьма темными последствиями.

Тянуть энергию из стихии Триксет он не то чтобы брезговал… Опасался. Ледяная богиня злопамятна и к Владу холодна. Ее сезон извечно взывает к худшим сторонам его натуры. Поэтому к метелям, стужам и леденящим ветрам он прикасался только в случае крайней необходимости.

Сам герцог Грейнский явился на Рубежи вслед за первым снегом, пребывая в отвратительно прекрасном настроении. Винить ему себя было не в чем: генерал оказался прозорлив.

В отличие от сатарцев, до последнего веривших в победу Шарии, Габриэл заранее выпотрошил склады с теплой одеждой и снабдил армию необходимым. Расставил на туманных Вандарфских полях зимние шатры, приказал боевым магам снарядить их согревающими чарами.

Кто-то из его помощников успел развести хельмов, иные наполнили искрами купальные камни и артефакты мгновенного кипячения. Словом, к сезону Триксет на Рубежах было теплее, чем в столице, о которой Владыка, кажется, забыл.

***

Заслон установили только к сумеркам. Пустяковое с виду дело накрылось непрошибаемым снегопадом. Триксет резвилась, как дикая хэсса, спущенная с поводка. Резерв Влада истощился, заставив скрести по дну и черпать самую отборную муть…

К моменту, когда с защитой и утеплением шатров было покончено, Вольган едва стоял на ногах. Пальцы заледенели, тряслись, как у бездомного пропойцы. Зубы стучали, позвонки морозило холодным потом. Мрак, нарушив границы, сочился из всех щелей.

Снег валил все сильнее, застилая мир перед глазами белой вуалью. Налипая на брови и ресницы, забиваясь в рот.

Бланко подкинул Влада до городской окраины, а сам направил экипаж к Приюту Монтилье. Генерал приказал справиться у настоятельницы, готовы ли телепортационные камни. Все, что были заряжены послушницами ранее, давно истратились.

Влад бы и сам заглянул в приют, не постеснявшись позднего часа. Имелось у него одно личное дело, однако сталкиваться с Бланко и после объясняться с Габриэлом в его планы не входило. Поэтому он забился в ближайшую харчевню, чудом выцепив пустующий стол в углу, и решил переждать.

Все переждать. И магический откат, крутящий жилы. И всплеск внутренней тьмы, что, если верить отражению, отпечатался на лице. И визит Тэйна Бланко в соседний приют… Не будут же они с Минар три часа мятные взвары распивать, так? А Владу как раз нужно время, чтобы прийти в себя.

Слишком много дряни он зачерпнул… Слишком много.

Едкий привкус сладкой горечи стоял на губах. И Влад чувствовал, что надо поскорее его смыть. Содрать с кожи, выжечь гинном, стереть свежим снегом…

Харчевня гудела, искрила громкими разговорами, пьянила одним запахом. Обессиленный организм быстро сдался. Кажется, после первого же графина.

Зато пальцы стали трястись чуть меньше.

Нет, ночь не лучшее время, чтобы, нарушив приютский распорядок, вторгаться к старухе Монтилье. Выставит, не постесняется. Он не по делу короны, не от Владыки и не за камнями для армии. Может и подождать.

На месте Минар он и сам бы выпнул себя с порога. Грязного, окоченевшего, трясущегося от магической растраты, с сизыми пятнами теней под глазами. Чего юных послушниц до обморока доводить?