Случайная свадьба. Между нами весна - стр. 18
.
– И все-таки постельный… кхм… контакт – один из самых комфортных, простых и безболезненных способов сброса излишков, – добавил он от себя, недоуменно заглядывая в мой пустой лист.
– Я не буду это конспектировать, тэр Вольган! – сообщила сдавленно и с треском захлопнула блокнот.
– Будете. Я прослежу… Пишите, – Влад упрямо пододвинул ко мне палочку и сжал пальцами обгрызенный кончик. – Слово в слово.
– Про постельный контакт? – ужаснулась я. – Про стыдное действо?!
И как я потом сдам конспект на проверку Башелору? Я всю теорию фиксирую в едином блокноте!
– Вырвите листик, – любезно предложил Вольган, поигрывая желваками.
– И повесить на стену? В рамочку? – поперхнулась я, осторожно выдирая лист. – Не сомневайтесь, тэр ректор, я эту лекцию и без записей не забуду.
– Вот и славно.
Мы угрюмо глазели друг на друга, и в груди вздымалась жгучая тьма. Черный туман заполнял легкие, воздух казался сладковатым, на языке оседала горечь.
Я сердилась? Обижалась? Одной Сато ведомо…
Как-то неправильно это все – после столь нужной и нежной ночи обсуждать «постельные контакты для сброса излишков». Грязно. Грубо.
– Я о вас забочусь, Лара, – мрачно пояснил Влад.
– А о себе? Не заботитесь? – вскинула брови с укором. – Тогда, в кабинете Башелора… Вы забрали мои «темные излишки» с поцелуем, а потом… А потом у вас глаза почернели. Сколько вы с чашей Анаусси возились? До рассвета?
– Вышло… многовато, – скованно признал он и отвернул лицо к окну.
Там восставали безукоризненно белые вершины гор, слепила утренняя чистота. День был ясен и свеж, но радоваться ему теперь не получалось.
– А той ночью после бала, когда вы отравились моей тьмой? Опять многовато? – шептала я, пытаясь унять жалко трясущиеся губы.
– Лара… Скажем так, у меня с усвоением тьмы бывают проблемы, – покаялся он, шевеля напряженной челюстью. – Во мне она застревает намертво. Мое тело… не очень подходит для сброса излишков. Хотя…
– «Хотя»? – опешила я.
– Той ночью мы ведь справились… Я боялся, что будет хуже.
Из нутра вырвался обиженный вой, и я, быстро кинув блокнот в сумку, вскочила со стула.
– Я не то имел в виду, Лара! – Влад резко выдохнул и тоже поднялся.
– Знаете, тэр Вольган, эти теоретически-практические занятия… все невыносимее и невыносимее с каждой минутой… И я не очень понимаю, про что вы мне тут толкуете, – тараторила я, убегая глазами в снежные просторы. – Чтобы я, размножив внутри мрак, опять бежала к первому встречному? К любому, к кому угодно? Только уже не к вам, потому что у вас на тьму обнаружилась аллергия, а снотворное для рогатых тварей вас не берет?
– Лара, это… теория, – процедил Влад, темнея лицом. – Будет славно, если вы никогда ничего не размножите. Но как ваш преподаватель я обязан рассказать о вариантах.
– Как мой преподаватель… да…
То, что он утром вылез из моей постели, горячий, растрепанный и липкий от пота, ничуть не отменяет «нюанса». Сначала учеба, а уж потом – спасение от одиночества. Да и не факт ведь, что наша стыдная связь как-то продолжится.
Его тело, видите ли, не подходит для моих «излишков»!
– Может, мне просто террариум с хноллями завести? – предложила я, нервно теребя плечевой ремень. Занятие еще не кончилось, и воспитание не позволяло мне покинуть аудиторию. – У вас их в подвале в избытке…