Случайная свадьба. Между нами весна - стр. 1

Демонова бездна!

Ничего он не забыл. Ничегошеньки!

И хоть ректор Влад Вольган перемещался по Белой аудитории расслабленно, проламывая широкими плечами плотный воздух с ароматом свечного воска и дымком проблем… Я ясно видела: не забыл.

Тон его звучал буднично. Серебристая коса вальяжно болталась между лопаток, обтянутых синей тканью пиджака. Взгляд прозрачных, льдисто-голубых глаз скользил мимо… Словно тэр Вольган придирчиво изучал рисунок трещин на стене за мной.

Но… Не забыл!

Ему не снотворное для крупных иномирских тварей нужно было пить, а что-нибудь для мощной контузии. Чтобы даже образ мой накрепко изгладился из памяти. Вместе с воспоминаниями о темной, дикой ночи в той спальне, окрашенной в зимние сине-голубые цвета.

Та спальня.

Которую я покидала утром с грохочущим сердцем и самыми дурными предчувствиями. Под монотонный свист свидетеля Лаэра, под незатейливый мотив песенки про «черное сердце»…

Та кровать.

Запертая в четырех деревянных столбах. Не прикрытая даже балдахином. Обнаженная и распятая, уязвимая, как и ее гостья – перепуганная и дрожащая Лара Хоул.

Тот мужчина.

С серебром в длинных волосах, с магической ямочкой на подбородке, с крутыми плечами и странными ранами на лопатках.

Тот вкус, тот запах, те тысячи искр, на которые мы рассыпались, да так и не собрались…

– Вы сегодня чудовищно не собраны, – едко произнес Влад и указал на урночку, которую мне нужно было наполнить водой.

А крана так-то здесь не было, и дождик в аудитории не собирался. Выудить капли влаги мне предстояло прямо из мироздания, из сгустков воздуха, из потолка и камней.

Бездна.

Черпать силы из природы я только училась. Огненный защитный цветок получался неплохо, но вот жидкость… Упертая материя мироздания никак не желала приобретать нужную форму и стихийную принадлежность.

Да и… Соберешься тут!

Я тоже отчетливо помнила, какое оно там все… под трескучей рубашкой и синим пиджаком с эмблемой.

И как теперь с этим жить? Как, демоны меня задери?

– Не отвлекайтесь, тэйра Хоул. Сосуд сам себя не наполнит…

Безмятежные капли росы покрывали чашу для магических практик. И ни одна из них не была создана мной.

Рамы натужно трещали, за мутными окнами угадывалась метель, сорвавшаяся с цепей. Защитные экраны лоснились зарядом, укрывая стены аудитории от спонтанных выбросов чего бы то ни было. К примеру, тьмы.

Влад уже трижды показал, как зачерпывать материю и заговаривать пригоршню силы на стихийность. И да обернется воздух водой…

Не оборачивался. Только вены вздувались на моих висках и глаза стыдливо убегали в пол.

– Давайте я еще раз…

– Не нужно! – выпалила я, в красках представив очередную пытку.

Не перенесу!

Вот сейчас он подойдет сзади. Колыхнет выдохом прядь за ухом, скользнет ладонью по плечу до запястья, чтобы сложить четыре моих пальца в причудливый знак. И под ребрами закопошится самое темное. Стыдное. Сладкое.

Обманщики. Какие же мы обманщики.

Лаэр не зря посмеивался в коридоре, лучше меня понимая, куда заведет случайная связь ректора и студентки. В рогатую бездну безумного притяжения.

– Он заснет, тэйра Хоул, – с участием в голосе пообещал Вольган.

– К-кто?

– Морок. Заснет и оставит в покое. Теперь ведь полегче?

– Посложнее, – проворчала я, уворачиваясь от его руки. Сама сложу пальцы в магическую загогулину.

Темный дар, распробовав Влада на вкус, теперь с отчаянием зверя, брошенного хозяином у закрытой калитки, стремился к тэру. Бросал меня в крепкие объятия, шипел всякие пошлые глупости прямо в разум. Подкидывал памятные картинки с изгибами позвонков, с мощной спиной, с буграми мышц… Точно единственный смысл существования мрака – перекатываться из тела в тело и сокрушать границы.

Похоже, неудобства испытывала только я, на правах хозяйки темной мерзости. Хотя Вольган тоже поморщился. Но быстро отвел голодный взгляд, успев отломить от моего тела сочный кусок.

– Зато вам уже не больно, – предположил Влад.

– Как сказать, как сказать…

Последствия «лечения» проявились уже после того, как я покинула ректорскую спальню. Каждой мышцей я ощутила, что Влад имел в виду, когда говорил, что мы перевыполнили план. Поистощили возможности хрупкого тела.

Болело решительно все, точно ночью меня запрягли вместо харпий и заставили скакать с тяжелой повозкой на плечах. Или мохнатая фурья до рассвета топтала и на рогах подбрасывала. Или стадо кворгов отпинало, приняв за сочный куст. Что-то из этого, да.

– Где-то еще болит? – голубой взгляд зажегся беспокойством, и теплая рука умудрилась поймать мою.

– «Где-то» уже не болит, а вы обещали забыть, – прошипела, потряхивая зажатыми пальцами.

Как бедняжка россоха, угодившая в охотничьи силки: хоть скули!

– Я обещал постараться. Всю минувшую ночь потратил на безуспешные попытки, Лара, – хмыкнул Вольган.

Кристальная честность в его лице доказала: ни арха он не пытался. Сложил мои стыдные стоны в памятный альбом и поставил на самую видную полочку.