Случайная невеста Темного лорда - стр. 26
В тот момент мне даже не было стыдно за свое неразумное детское поведение, меня просто трясло от ужаса.
— Леди, если я зайду первым и зажгу свет, вы перестанете бояться? — На секунду показалось, что из его черепушки вырвался смешок.
— Если там станет светло и не так жутко, — согласилась нехотя, ведь оставаться одной в не менее жутком коридоре совершенно не хотелось.
— Я быстро, — брякнул черепушкой Гари, юркнув во тьму.
Что-то загремело, забарахталось, упало и даже покатилось по полу, послышалась приглушенная ругань, а следом зажегся яркий свет, от которого пришлось зажмуриться.
— Леди, проходите, — крикнул Гари, а я снова открыла глаза и попала в розовое нечто.
Без шуток, в комнате почти все было розовым, с редким добавлением нежно-бежевого оттенка. Такая пестрая комната никак не вписывалась в столь мрачное место.
— Простите, леди, я вазу уронил. — Гари топтался на месте рядом с высоким комодом и теребил в руках помятую серебряную чашу для фруктов. Его виноватый вид мог бы насмешить, если бы я не находилась в полном шоке.
Кто-то очень постарался, чтобы девушкам было комфортно, только этот кто-то понятия не имел о том, что нравится юным леди. Из рыцарского замка мы попали в домик Барби. Самый зефирный и приторный дизайн, который мне только доводилось видеть.
Я же снова пребывала в ступоре и нервно оглядывалась по сторонам. Огромная круглая кровать стояла в центре комнаты и буквально сжирала все пространство, а махровый плед ядовито-розового цвета, с длинным ворсом, вызывал ассоциацию с кукольным домиком Барби. Хотя признаюсь, дело было не только в пледе, но и во всей мебели и обилии неестественных оттенков. Дизайнер перестарался, пытаясь создать девичьи покои в столь мужском месте. Стены буквально кричали, что это мечта маленькой девочки, но точно не взрослой леди. Обилие рюшей на покрывалах и шторах пугало меня даже больше, чем кромешная тьма. Теперь я понимала, почему свет был выключен: чтобы дамы не убегали с воплями.
Ах, тут еще и диванчики круглые, миниатюрные статуэтки миленьких котят, живые цветы в вазах, да так много, что приступ аллергии был не за горами.
— Гари, поставь ты уже эту вазу и объясни, почему здесь все такое… — я замялась, обводя руками пространство вокруг себя и пытаясь подобрать слово поприличней. — Зефирное.
— Какое? — Скелет не знал, куда приткнуть помятую посудину, и держал ее в подмышке.
В свете ламп он стал казаться еще костлявей, если можно так сказать про нежить, а его черные провалы вместо глаз словно извинялись за само существование этой комнаты.
— Розовое, приторное, детское, — перечисляла приходящие на ум определения. — Здесь есть другие комнаты?
— Есть, — обрадовал Гари и тут же огорчил: — Но все они выкрашены в этот цвет и обставлены одинаково, чтобы избежать конфликтов между кандидатками.
— Ясно. Значит, придется потерпеть.
— Если позволите, мне нужно вернуться за вашими вещами. — Он бочком стал продвигаться к выходу, пока я недовольно пыхтела.
— Конечно. Спасибо, Гари, — не успела я договорить, а его уже не слышно и не видно было.
Что ж, я все еще была жива, а с остальным можно было смириться, даже с шелковыми подушками цвета фуксии. А какой запах витал в комнате! Даже есть захотелось, причем самого сладкого торта в моей жизни. Ароматом свежей выпечки и фруктов был пропитан каждый уголок покоев, он же был в просторной, но пустой гардеробной и в отделанной мрамором ванной комнате.