Случайная мать - стр. 16
— Всё равно не буду работать.
— Если вы этого не сделаете, — продолжает ласково, — я пойду к вашему брату и сообщу, кем вы работаете, как низко спустились по социальной лестнице. И он победит. Он засадил вашего любимого папу в тюрьму, и вы прячетесь от него, значит, не хотите, чтобы он знал, где вы и кем стали, — и снова улыбается.
— Вы, вы, вы! — неожиданно воспламеняюсь и пыхчу как старый утюг. — Вы козёл!
Лев не обижается, он заливается мужским глубоким смехом и поправляет свои длинные волосы.
— Евочка, милая. Я бы не был успешным и богатым, если бы не был чуточку гадом. Я предлагал вам работу по-хорошему: с договором, с кучей денег, с проживанием и совсем не сложными обязанностями, а вы недальновидно сопротивляетесь. Пришло время других методов.
— Вы гнусный тип.
— Просто люблю добиваться своей цели.
Денег у меня почти нет, работы тоже. И даже намёка на новое место нет. Мне нигде не обещали перезвонить. Живу я с подружкой, в жуткой халупе, платить за которую надо уже в конце этого месяца. А у этого льстивого подлеца огромный дом и качели. А ещё будут кормить… и да, ребёнок уже не грудной. Ходит в школу. А брату я никогда не прощу то, что он угробил отца и мать. У нас всё было хорошо. Ну изменял он матери. И что? Так все изменяют. Отца не оправдываю, но я-то знаю, что все мужчины, в принципе, козлы и верность, любовь — это не про них. Они неспособны всецело отдать себя одной женщине. Я встречала измены и наплевательское отношение и среди мажоров, и в кругу так называемых простых парней. По итогу они все одинаковые. А стоящий передо мной мужчина ещё и хитрый как чёрт. Но я не хочу, чтобы Дима знал, что, рассорившись с ним, я оказалась на дне.
И, глубоко задумавшись, я не замечаю, как ловко Лев меня обходит, как аккуратно и бесшумно открывает для меня пассажирскую дверь. Как заставляет наклонить голову и сесть на сиденье рядом с водителем.
3. Глава 3
— Вы мне одно скажите, Лев Валерьянович, почему мать, а не няня?
Он поворачивается ко мне и привычно растягивает рот в усмешке, при этом умело ведёт автомобиль одной рукой. Работу я уже потеряла, достоинство, согласившись на чёрт знает что, — тоже. Можно задавать любые вопросы. Он ловко крутит руль, пальцы у него сильные и по-мужски крепкие. На запястье горят дорогие часы с толстым кожаным ремнём.
В машине чисто, приятно пахнет, звучит негромкая музыка. Салон дорогой и ухоженный. Это что-то из прошлой жизни, когда я ещё была по ту сторону черты бедности.
— Я обязательно введу вас в курс дела, Евочка. Но только на месте. Когда мы приедем.
— Опять секреты и тайны.
Лев снова улыбается. Его ухмылка обезоруживает. Невозможно орать на человека, который всё время сияет как медный таз. Да и выбора у меня нет. Работа мне нужна, а у него она высокооплачиваемая. Злюсь, конечно, но веду себя поспокойнее.
— Я вам вот что скажу. — Облокачиваюсь на дверцу, поворачиваясь к нему вполоборота. — Ваши эти улыбочки очень подозрительные. У человека масса разных эмоций, но вы почему-то всё время только улыбаетесь. Полагаю, что это ещё страшнее, чем злость. Вот знавала я одного такого парня, он всё время лыбу давил, а потом достал из-за пазухи сковороду и ага… свою подругу по башке. Тяжёлые были последствия. И это было ещё в той жизни, когда цвет помады для меня являлся главной проблемой дня.