Случайная мать - стр. 12
— А почему я должна изображать маму, а не быть, допустим, няней?
— Я вам потом расскажу, — хитро улыбается и смотрит исподлобья, как кошка на мышку.
Между нами возникает неудобная пауза, во время которой я начинаю волноваться, что выгляжу как-то не так. Он в нашем кафе будто звезда: белый костюм, стильная рубашка молочного оттенка в тонкую полоску, лежащие одна к одной пряди волнистых волос. Впервые перед мужчиной мне неловко за свое положение. Раньше было наплевать, давно ведь уже не мажорка. Да и все мужики, как известно, козлы, нечего перед ними прихорашиваться. (Что? Я уже говорила про козлов? Ничего, повторенье — мать ученья.) Только вот сейчас униформа отчего-то заставляет смутиться. Перед козлом. Перед шикарным таким козлом... Хм, перед Львом, собственно.
— Наймите профессиональную няню, — мотаю головой, прогоняя из неё этот сомнительный зоопарк, подхожу к зеркалу, поправляю волосы и бейдж. — И пусть изображает хоть Маргарет Тэтчер, я не умею работать с детьми. Я вообще с ними дела никогда не имела. Вы бы ещё меня в операционную позвали и скальпель выдали. Кстати, — наши глаза встречаются в зеркале, — я, когда училась в университете, у меня была подруга, её отец работал хирургом. И вот подписывает больной бумаги: срочная операция, аппендицит. Больной стонет, никакущий:
«Доктор, а вы когда меня прооперируете, я на гитаре играть буду?»
«Конечно, будете. Почему нет?»
«Какая же замечательная операция, доктор, я ведь до этого никогда не играл на гитаре. Спасибо вам, доктор!»
И смеюсь, сама над своей шуткой. Выглядит убого, я просто уверена. Знобит.
— Ещё одна история? — расслабленно улыбается Лев. — Больше похоже, что подруга вам бородатый анекдот рассказала, но только он был про скрипку.
Пожимаю плечами, а комната по-прежнему кружится. Как бы в больницу не загреметь.
— Вы учились в университете, а теперь работаете официанткой?
— Ой, я сказала университет? — хохочу, чуть теряя баланс, качнувшись, — я имела в виду официантское училище.
— Опять вы сочиняете, — загадочно вздохнув, — такого не бывает.
— Ну колледж-то есть!
— Колледж есть, но вы закончили курсы.
— Вы за мной следили? — окрысившись.
— Ну да, с рождения за вами хожу по пятам, не упускаю из виду, — смотрит вверх, потом влево и вправо.
Я выпрямляю спину и округляю глаза.
— Ева, я пошутил, не волнуйтесь, но я не стал бы звать кого попало в свой дом. Я, разумеется, навёл справки. Вы дочь знаменитого на всю страну Красинского. Ваш брат, Дмитрий, выступил на шоу и засадил отца. Я только не пойму, зачем вам работать официанткой? Прячетесь от него, вы могли бы наладить с ним отношения или пойти к своему деду. Что за дурацкое самопожертвование? То, что ваш отец растлитель, — доказанный факт, а то, что брат по какой-то причине это озвучил, не делает его вашим врагом…
— Мой отец не такой! Давайте вы не будете лезть в мои дела! — вспыхиваю я, огрызнувшись.
Неприятно. Хотя я очень стараюсь не показывать виду, всё равно чувствую себя будто без одежды, и даже Славкина отрава немного отпускает. Не люблю, когда говорят о моей семье.
— Извините, я не должен был.
Сквозь обиду меня кое-что осеняет:
— Не сходится.
— Что именно не сходится?
— Штаны на попе у вас не сходятся, Лев Валерьянович.
Он хмурится, но тут же снова улыбается, спустив мне мою колкость.