Случайная дочь миллионера - стр. 44
Мне совершенно не нравится его властный тон. Я привыкла сама решать, планировать, утверждать все важные решения, которые касаются дочери, и заботиться о ней, поэтому появление в наших жизнях Алмазова приведет к полному хаосу.
– Какой ты быстрый, однако, – хмыкаю я. – Хорошо, – киваю, задумчиво глядя перед собой. – Нужно как-то Максу сообщить об этом.
И маме. Но этого вслух уже не произношу.
– Если хочешь, я могу с ним сам поговорить, – предлагает вдруг Руслан.
– Что? Нет, это только между ним и мной, Алмазов, и не смей в это лезть. Я ведь никому никогда не говорила, кто отец Алисы, – с грустью в голосе признаюсь я. – Придумала историю о том, что познакомилась на отдыхе с мужчиной, но… ребенок ему не нужен был, и он дал мне денег на аборт и отступные. Так я объяснила родным наличие на моем счету крупной суммы.
– Чудесно. Просто чудесно.
Злость, исходящая от него, практически осязаема.
– Надеюсь, до Алисы эти разговоры не дошли.
– Слушай, я впустила тебя посреди ночи лишь потому, что надеялась на нормальный, конструктивный разговор, а если ты собираешься кричать на меня, давить на совесть, бросать вот эти уничижительные взгляды в мою сторону…
– Я, вообще-то, сам нагло вторгся в твою квартиру, а не ты меня впустила, – перебивает он, самодовольно ухмыляясь.
– Но я могла даже дверь не открыть, когда увидела в глазок, кто к нам пожаловал. И не смей упрекать меня, ясно?
– Ты такая милая, когда злишься, – неожиданно произносит он хриплым голосом, подаваясь вперед и обжигая меня своим дыханием.
На мгновенье между нами повисает пауза, взгляд Руслана смещается на мои губы. Я непроизвольно облизываю их языком, в горле пересохло. Я вдруг начинаю переживать о своем внешнем виде. Я ведь даже в зеркало на себя не взглянула.
– Щеки надула, на хомяка похожа, – произносит он и встает из-за стола. С невозмутимым видом проходит к столешнице, наполняет чашку кипятком. Я так и не сделала нам чаю.
До меня не сразу доходит смысл его слов. А когда доходит, из горла вырывается возмущенный стон.
– Ну спасибо, что сравнил меня с крысой. Если это все, что ты хотел сказать, то можешь собираться домой, сейчас не время[n5] для чаепития. Время[n6] видел?
– Сама ведь предложила. Минут десять назад.
Я делаю глубокий вдох, прикрываю веки. Алмазов с легкостью может вывести меня из себя. Нужно просто смириться с тем, что теперь он будет не бледным воспоминанием из прошлого, а реальным мужчиной, который нагло хозяйничает на моей кухне.
– В холодильнике как-то пустовато у вас. Мужа своего совсем не кормишь, что ли? – с насмешкой спрашивает он, заглядывая в холодильник.
Я не выдерживаю. Встаю со стула, в два шага преодолеваю расстояние между нами и с силой захлопываю дверцу перед его носом. Глаза в глаза. Во взгляде вызов.
– Не твое дело, как и чем я кормлю своего мужа. Я хочу спать, тебе есть что еще сказать?
Улыбка сползает с его лица, он прячет руки в карманах, становится предельно серьезным.
– Можно мне посмотреть на нее? – тихо спрашивает он.
– Она спит, – отвечаю ему в тон, вмиг теряя враждебность.
– Я знаю. Просто посмотрю и уйду.
Я молчу, горло сжалось в спазме.
– Хорошо. Пойдем, только тихо. Она очень чутко спит.
Я осторожно приоткрываю дверь в детскую комнату, пропуская Руслана. Над кроватью Алисы горит ночник, освещая ее умиротворенное личико. Алмазов застывает рядом, у меня же сердце от этой картины сжимается.