Сложности высоких отношений - стр. 8
Да и к одиннадцатому классу одноклассникам как будто стало не до этого: необходимо было готовиться к экзаменам, к выпускному, к новому этапу жизни, что скоро должен был их завертеть и закрутить. Они все словно повзрослели, правда, иногда в их взглядах проскальзывала насмешка, когда Дима выходил отвечать. Хотя, казалось бы, возле доски все одинаковы, все одного роста, к чему этот смех и кривая ухмылка?
Дима задумался. Нет, эта Женя точно возле доски выделяется. И может с лёгкостью достать до верхнего угла, чтобы стереть обзывательство о себе. Не то что Дима.
– Ты есть-то будешь? – Егор легонько толкнул Диму в бок.
– Да, да, буду, – Дима отвёл взгляд от Жени, бóльшая часть которой была под столом. Чёрт, как же она стеснялась своего роста. Даже сильнее, чем Дима.
– Ты чего сегодня так пялишься на неё? – усмехнулся Егор, утаскивая хлеб с тарелки Димы.
– Да мы столкнулись перед уроками, Каринка её обложила матюками. Как-то жалко девчонку стало, – пожал плечами Дима, не обращая внимания на уменьшившуюся порцию.
– Уверен, она не дала себя в обиду и что-то ответила, я прав? – хохотнул Егор. – Эта мелкая такая шубутная, жесть.
– Нет, я не про Машку, – Дима нахмурился, понимая, что да, Маша-то ответила, она-то постояла, хоть и не за себя. – А про светлую, Женю.
– О, эта, – жуя, проговорил Егор. – Она странная, и тихая. И о-очень высокая. Красивая, конечно, но не в моём вкусе.
Егор улыбнулся, запивая съеденный хлеб сладющим чаем.
– Да уж, тебе только брюнеток и подавай, – фыркнул Дима, мысленно соглашаясь с Егором: Женя и правда была по-своему красивая – пухлые губы и чуть раскосые голубые глаза, холодное блондинистое каре, которое всегда было идеально прямое, отчего подчёркивало её худоватое лицо. И длинные ноги, которые она постоянно прятала за джинсами и спортивками. Дима не помнил, видел ли её когда-нибудь в юбке.
– Хватит пялиться, это уже странно, – кашлянул Егор.
Дима понял, что и правда засмотрелся, но не успел отвернуться, не успел спрятать своё любопытство в тарелке с макаронами и котлетой, – Женя подняла светлые, льдистые глаза и посмотрела прямо на Диму.
Его бросило в жар от неловкости и пронзительности её ответного взгляда. Казалось, она поняла, что он думал, потому как Женя улыбнулась. Но потом он заметил, что улыбка предназначалась не ему, а Маше, которая как раз в этот момент что-то говорила и сама почти смеялась.
Дима повернул голову к Егору, чувствуя, что щёки стали горячими.
– Да ты, друг, покраснел, – довольно прошептал Егор, посматривая на девушек. – Хм, кстати, мелкая тоже ничего. За лето похорошела, чёт я этого не замечал.
– Теперь ты на них пялишься, – ухмынулся Дима, возвращаясь к обеду.
– Ну и ладно. Смотреть пока не запрещено, – Егор пожал плечами, допивая чай. – Пошли, нам ещё параграф повторить надо. А то Филя с первых спросит, память у неё дай боже́.
В ответ Дима простонал. Параграф-то он прочитал, по возможности запомнил, но это не отменяло того факта, что историю Дима терпеть не мог. А Надежду Юрьевну, что её преподавала, не понимал: она уж сильно строго и серьёзно спрашивала свой предмет. Так, словно ничего другого в школе больше не рассказывалось и каждый из учеников мечтал пойти только на историческое или юридическое направление.
*
В одиннадцатом классе у них каждый день было по шесть уроков. Но по вторникам последним уроком был факультатив по литературе и по информатике: смотря кому и куда надо. Дима собирался пойти на физико-математическое направление и записался как раз на физику и алгебру, а информатику выбрал на всякий случай.