Слово Ветра - стр. 16
— Дед, хоть ты не начинай!— вспыхивает Владик и прорывается встать, да только я что есть силы удерживаю его на месте. Мы приехали не воевать!
— Здравствуйте, Иван Денисович, — через силу улыбаюсь Чертову, но мои слова пролетают мимо его ушей.
— Ну а что? — сверкает своим пугающим взглядом старик. — Если бы не этот твой брак, Влад, ты сейчас как сыр в масле катался и ко мне точно не приехал. Ещё одна поганая черта Осинской породы: вы неблагодарные!
— Влад и ваш внук тоже! — слова срываются с губ раньше, чем успеваю подумать о последствиях. А они не заставляют себя долго ждать. Меня буквально парализует от презрительного и безумно тяжёлого взгляда разноцветных глаз. Таким впору забивать гвозди, а не смотреть на беззащитных девушек.
— Твой муж, девочка, пошёл не в меня, к сожалению! — цедит Чертов.
Да я и сама, к счастью, не вижу ни единого сходства. Владик — крепкий парень, с золотисто-русыми волосами и открытым взглядом. Простой, симпатичный… Смотришь на него и понимаешь: вот он весь как на ладони. А Чертов? Чертов, как заколоченный досками, старый чулан. Тёмный. Пугающий. Жуткий. Скрывающий не одну страшную тайну в глубинах своей черноты.
— Ищешь сходства? — подлавливает меня старик, выводя из ступора. — Зря стараешься!
Чертов подмигивает карим глазом и, не дожидаясь ответа, встаёт с дивана.
— Пошлите ужинать, дети! А то смотрю, на голодный желудок общение не клеится.
Впрочем, наше общение не клеится и за столом. Отрывочные фразы. Незаконченные мысли. Несколько раз Влад начинает разговор о предложении деда, но тот, не желая вникать в подробности, сухо ссылается на завтрашний ужин в компании американца. Я тоже пытаюсь наладить общение: хвалю кулинарные способности Галины Семёновны, здешней домработницы, спешу рассказать о проектах Влада и его таланте архитектора, но, кроме сухого кивка, не получаю в ответ ничего.
Остаток ужина проходит в гнетущей тишине. Когда Галина Семеновна на смену горячему подаёт десерт, Чертов сам решается на разговор.
— Ребекка Моррис, – начинает он. — Моя давняя знакомая. Нас связывает общее прошлое. Мы были друзьями, любовниками, одно время даже непримиримыми врагами. Но знаете, смерть никого не щадит… Ребекка умерла в прошлом году.
— Мне очень жаль, — пожимает плечами Осин. — Но не помню, чтобы раньше слышал это имя.
Старик печально ухмыляется, но продолжает говорить:
— У неё остался внук.
— Сол Моррис? — уточняю на всякий случай.
Чертов кивает. Молча. Делает несколько глотков красного вина́ и всё глубже увязает в лабиринтах памяти.
— Мне ничего не нужно, дед! Ни денег, ни акций. Если обещал всё отдать этому Моррису, отдавай! Только помоги забрать дочь!
Влад неосторожно крутит между пальцев десертную вилку и, по всему, неимоверно волнуется.
— Допустим, помогу.
Старик выныривает из прошлого и сверлит взглядом внука.
— Дальше что? Приведёшь больного ребёнка в однушку и будешь морить его голодом?
— Почему голодом? — я снова вспыхиваю спичкой. — Мы оба работаем. Влад на стройке, я с сентября начну преподавать английский в школе…
— Похвально, — старик морщится от моих слов, как от прокисшего молока. — Но этого мало. Одному из вас придётся сидеть с девочкой, второму пахать день и ночь. Тем более, насколько мне известно, ребёнок непростой. Ей требуется лечение… А оно порой отнимает не только деньги, но и лишает сил.