Слово в пути - стр. 39

В праздник Лукоморьем назначен берег усадебного пруда, и есть русалка на ветвях, закутанная в зеленый газ, – хорошенькая, из театра “Комедия”. В кроне елозит, тараторя, кот ученый в плюшевом костюмчике, правда, дуб жидковат, кот забрался на соседнюю ветлу, она покрепче. Но рядом – все настоящее. Здешняя усадьба, в отличие от Михайловского, – то самое здание, в котором жил Пушкин. Выходишь на веранду, вдруг осознаешь, что 7 сентября 1830 года вот тут складывалось “Мчатся тучи, вьются тучи…”, – и кружится голова.

Октябрь – баскервильское время, там все происходило в этом месяце. В Девоншире, на юго-западе Англии, уже настоящая осень: можно попасть в полосу дождей, но если повезет – свежо и приятно, а уж воздух такой, какой должен быть в национальном парке, где нет промышленности, а единственное крупное предприятие – принстаунская тюрьма, упомянутая у Конан Дойла. Доктор Ватсон брюзжит правильно, поминая “унылость этих болот, этих необъятных просторов, впрочем не лишенных даже какой-то мрачной прелести”. Холмы, долины, покрытые кустарником и невысокими деревьями, озерца, переходящие в болота.