Слово короля. Слезы попаданки - стр. 8
Так я же ничего не напутала. Тамила с ходу сообщила, что все ее зелья плохо выходят. Хотя… Если рассматривать под другим углом… Получается, что у нее получаются сплошные яды.
Сама Тамила нисколько не расстроилась, удовлетворенно хмыкнула, отошла в сторону и дала проход мне.
А я вот побаивалась. Вдруг у меня нет талантов? И вдруг эта шкатулка из еще одного фильма ужасов покажет, что я в качестве шпиона?
Мозг напрочь отказался работать. Чего я, собственно, боюсь? Будем невероятным везением, если меня выгонят.
Коснувшись холодного предмета, ощутила неприятное покалывание на коже. По мне моментально пробежало полчище мурашек, а к горлу подкатила уже знакомая тошнота.
Я ждала и ждала, когда артефакт укажет, чем меня наделили здешние боги. Мерлин заверял, что раз простейшие заклинания получаются, есть проклятие – то и собственный дар я имею.
Складывалось впечатление, что поиск личного волшебства длится бесконечно. Даже преподаватели склонились над столом, желая рассмотреть, какой свет польется из шкатулки.
Артефакт неожиданно остановился, хлопнул громко крышкой, переложился несколько раз и завертелся как волчок, устраивая светодискотеку.
Зеленый, белый, желтый, красный, синий, фиолетовый и, наконец, черный.
– А вы умеете удивлять, леди Веймарс, – объявил ректор. – На каждый факультет подходите.
– Ага, – кашлянул хрипло господин Раду, – или никуда.
– Бросьте, у леди Веймарс открывается шикарный выбор. Так, куда вы хотите, наша дорогая первокурсница? – то ли гавкнул, то ли рявкнул Вулф.
Черт, накаркала.
– Идите на мой, – очень криво, очень больно, очень пугающе улыбнулась Медея Горгон. – Я веду нежетиведение. Обучитесь сражаться или, наоборот, дружить и выхаживать монстров.
Вау, а я-то полагала, что она что-то по искусству ведет. Идеальные данные для занятий скульптурой. Ей и стараться не надо.
– Или на мой, – просипел Раду Валахийский. – Дипломатия, связи с общественностью, менталистика, – облизнул он губы.
Подозреваю, что ученица, человеческая, требовалась не для высоких показателей, а для… Не хочу заканчивать. Он громче всех кричал, когда мы переступили порог, он про свежую кровь сказал.
– Или ко мне, – скромно добавил ректор. – На боевой.
От количества факультетов глаза разбегались. Получалось, что как в известной песне, все дороги мне открыты.
В Мороке было семь отделений, и каждое отделение имело свой цвет.
Черный цвет – боевой, где под руководством господина Вулфа будущие адепты обучались борьбе с любыми врагами. Люди, нелюди, просто нежить – выпускникам все равно. Учитывая специфику учебного заведения, факультет обучал идеальных наемных убийц.
Красный цвет – факультет нежитеведения, главой которого была Медея Горгон. Адепты становились своеобразными борцами со всяческими вредителями. Летучие мыши, расплодившиеся по территории – это комары, но в дом, в деревню, в город заползали твари и похлеще.
Как пояснял мне Мерлин:
– Чем тебе наша страна не нравится? Подумаешь, почти всегда сумерки. В темноте нет ничего страшного. Страшно то, что прячется в темноте… Монстры, психи, упыри, клоуны, ведьмы, ползучие гады… ползучие клоуны – эти хуже всех… ползучие клоуны! В ливневках живут.
Голубой цвет. Факультет дипломатии и международных отношений. Его возглавлял Раду Валахийский, настоящий вампир и брат графа Цепеша. Дипломатии учили, конечно, но основной посыл заключался в том, чтобы будущий выпускник мог подчинить своей воле остальных.