Словен. Первый князь Новгородский - стр. 13
Когда гости расселись, явился Велемудр с супругой. Он был одет по-простому: в белую рубашку, окаймленную золотым шитьем по вороту и запястью рукавов; голубые штаны были заправлены в сапоги красного цвета из мягкой кожи, голенища их были затейливо расшиты и украшены жемчугом. Княгиня была в нарядном платье из дорогой заморской ткани, на шее, в ушах и на голове золотые и серебряные украшения, драгоценные камни.
Гости, встав со своих мест, шумно приветствовали великого князя и княгиню. Возле стола бегали слуги, выставляя различные кушанья. Тут были мясо вареное и жареное, задние ноги быков, зажаренные на вертеле, дельфины, приправленные пшенной кашей, студень, лебеди, павлины, кролики, цапли, оленина… Среди печеной еды выделялись булочки в виде гербов племен, входивших в состав государства Руссиния; среди них Словен увидел и герб своего племени – щит с перекрещенными мечами. В кувшинах подавалось вино, возле стола стояли бочки с пивом, его гости черпали самостоятельно.
Великий князь поднял бокал, и разом стихли шум и разговоры.
– Братья! – прочувственно произнес Велемудр, из-под лохматых бровей оглядывая гостей. – Сила Руссинии – в единстве племен! Пока мы будем вместе, пока наши воинские силы будут собраны в мощный кулак, никакой враг нам не страшен. Наоборот, враги наши будут бояться каждого нашего шага и не посмеют даже приблизиться к нашим рубежам. А потому первый бокал – за нашу славянскую общность, за сплоченность наших народов, чтобы выступали всегда как неразделенный, как спаянный народ!
– За наше славянское братство! – вскочив со скамейки, выкрикнул Брячислав, князь лютичский.
– За единую могучую Руссинию! – поддержал его Бранибор, князь гаволян.
– За союз племен, завещанный нам великим Руссом! – присоединился к князьям Словен.
Гости, встав со своих мест, дружно поддержали здравицы князей. Слышались голоса:
– Слава Велемудру!
– Слава великому князю!
– Слава нашему мудрому правителю!
Гости принялись за еду и питье, пир разгорался.
Словен огляделся, невольно отыскивая взглядом Бажену. Она с женихом сидела на противоположной стороне стола, далеко от него. Сидела, склонившись над блюдом с едой, и не поднимала глаз. Зато Изяслав сверлил Словена ненавидящим взглядом. И вновь князю стало мучительно стыдно за свой поступок. Ну ладно, если бы он был влюблен в нее, добивался ее руки, страдал по ней, изнывал от тоски. Или не знал, что она посватана. Или она была влюблена в него… Ничего этого не было. Скорее наоборот, рассталась она с ним сухо, даже с некоторой неприязнью… Все знал он и почему поступил так, почему нашло на него желание преподнести ей завоеванную в поединке награду, не мог ответить до сих пор. Внезапно накатила какая-то блажь, необъяснимая причуда, глупая прихоть, и он поддался скоропалительному влечению, серьезно не задумываясь или даже совсем не подумав…
Может, подойти извиниться? А не будет ли это очередной глупостью? Да и за что извиняться? Он поступал согласно общепринятому обычаю, каждый воин волен преподнести свой дар женщине или не дарить совсем. Подойдешь, попросишь прощения, а потом будут над тобой все смеяться…
Нет, все не так, запутался совсем. И так плохо, и так нехорошо. Но как правильно? Тут еще хмель ударил в голову, думать мешает…