Словарь-справочник по психоанализу - стр. 77
С точки зрения З. Фрейда, симптомы бреда (как фантазии, так и действия) являются результатом компромисса между двумя противостоящими друг другу психическими процессами. Там, где компромисс осуществился, имел место конфликт между подавленной эротикой и силами, удерживающими ее в состоянии вытеснения. При образовании бреда порожденная конфликтом внутрипсихическая борьба не завершается: натиск и сопротивление обновляются и активизируются после каждого компромиссного образования, которое создает лишь видимость удовлетворения.
З. Фрейд исходил из того, что в случае заболевания образование бреда часто примыкает к сновидению. Источник происхождения бреда и сновидения один и тот же – вытесненное бессознательное. Сновидение, по словам З. Фрейда, – «это, так сказать, физиологический бред нормального человека». Прежде чем вытесненный в бессознательное материал станет достаточно сильным, чтобы дать о себе знать в состоянии бодрствования в виде бреда, он может добиться своего первого успеха и проявится в сновидении. Однако у здорового человека в состоянии бодрствования сновидение как бы улетучивается, в то время как у больного материал сновидения может способствовать развитию бреда.
В работе «Толкование сновидений» (1900) З. Фрейд отмечал, что бред умалишенных вполне осмысленен и непонятен другим людям лишь благодаря его обрывочности. Бред – это «результат деятельности цензуры», которая выкидывает все то, что противостоит ей, в результате чего остающийся материал кажется непонятным и бессвязным. В этом отношении бред действительно схож со сновидением, которое часто предстает перед сновидящим в форме чего-то абсурдного, нелогичного, хотя на самом деле оно имеет свою внутреннюю структуру и содержит глубокий смысл.
Бред больного вовсе не свидетельствует о том, что он (больной) не способен к рассуждению как таковому. Как и здоровый человек, он может приводить логические аргументы в защиту своей бредовой идеи. Он верит в эту идею и всячески отстаивает ее. На первый взгляд может показаться, что источник подобной веры лежит в том, что в бреде является ложным. Однако, как считал З. Фрейд, в любом бреде содержится доля истины: в нем есть нечто такое, что действительно заслуживает веры, и в этом кроется источник оправданной убежденности больного. Другое дело, что истина долгое время была вытеснена из сознания больного. И если впоследствии в искаженной форме ей удается проникнуть в сознание, то присущее ей чувство убежденности держится за искаженную замену истины и защищается от любого критического возражения. В результате сдвига убежденности с бессознательной истины на связанную с ней осознанную ложь она закрепляется в психике человека и становится опорой бредовой идеи, способствует развитию бреда.
Подобное представление З. Фрейда об образовании бреда и содержащейся в нем доли истины оставалось неизменным на всем протяжении его исследовательской и терапевтической деятельности. Так, в одной из своих последних работ «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1938) он подчеркивал, «что в бредовой идее кроется фрагмент забытой истины, неизбежно извращенной и недопонятой при своем возвращении в сознание, и что навязчивая убедительность, окружающая бредовую идею, исходит из этого зерна истины, распространяясь и на наслоившиеся заблуждения».