Размер шрифта
-
+
Слова – для тишины… Стихи и афоризмы - стр. 14
Зачем у человека
столько силы,
чтоб тратить дар
на чокнутый
раздрай?..
Наверное, и в этом свой
красивый —
невинный смысл —
в распутности пера..
А потом наступило казённое утро
Разоблаченье чокнутых понятий
на паперти не ожидало хлеб
чужого понимания… В палате
раскрошен в мошкару, почти ослеп,
солёный луч недавних сновидений…
Куда же подевалась благодать,
дарующая вечность – в стёртой вене?
Зачем мне утро!.. Наказанье…
Спать!
Сон размывался под «благим» напором
жестокого на правду бытия…
И сам себе казался уже вздором,
преображаясь в скользкое «шутя»…
Ударом возвращалось утро в разум,
ломая зазеркальный циферблат.
И рот произносил дороже фразу —
для пустоты дороже выдать блат.
И надевалось наизнанку тело.
И для души ложбинка сна… – мечтой,
пропахшей спиртом с каверзным уделом
натужно раскоряченных бинтов.
Довольно, утро?
Я готов.
Готов.
Сублимация
Полет без крыльев —
это быть внутри
весь наизнанку.
Плен внутри свободы.
На всякий недоеденный кусок…
На всякий недоеденный кусок
Найдётся недоевший и голодный.
И, если ты не самый грустный клоун,
Сумеешь быть счастливым на чуток.
Но чаще – ты всего лишь жалкий шут,
Которому объедки не помогут, —
И нужно бестолковую дорогу
Осмыслить без чужого «подадут».
Короткий ответ
Прости меня…
В красивой тишине
я и себе кажусь красивей, – тоже
скучая по взаимностям возможным,
но и… страшась взаимности вдвойне.
Кошка
Проси немного: стих – строкою,
Не ставшей строчками о нас.
Пусть каждый выживет собою
Внутри «ты сильный – я сдалась».
Всё – как хотел. Любви немножко.
Игры умеренно и – впрок
Безумной страсти чёрной кошки,
Что не жалела острых строк.
Теперь иди. Другие строки
Я берегу лишь для себя.
У этой кошки одинокой
Полно свободы, где не спят,
Но и не мучают притворством,
Решая, кто кому трофей.
Я не прошу. Я буду просто
Себе наивернейший зверь.
Выучишь?
Наверно, час прошел… В пустом сознанье
вмещался только час… – как три меня,
сложённые распадом бытия,
но в тонком замысле… пока не замер
плод, что зача’ли формулой души,
с любовью говорящей без цензуры
на языке печальном, но лазурном…
Я замолчала.
Выучишь – скажи.
Знать бы, кто ты
Разгулялся дикий ветер.
Видно, каждый ласки ждёт.
Если боль его приметят,
Выйдут встретить из ворот.
Может, кто-то пожалеет.
Может, спросит между дел,
Отчего в прозрачном теле
Каждый нерв осиротел?
Отчего все ноты в горле
Порасхристаны до ран?
Отчего чужое горе —
Даром выпитый стакан?
Разольются три аккорда
Опрокинутым нутром.
Ветер, милый, знать бы, кто ты, —
Не впустить чужого в дом.
Ветром тронуто…
Ветром тронуто неукрытое.
Это снова без снега холодно.
Пылью мается. Да молитвами.
А душа, как и прежде… голая…
Ты уже отпустил меня
Ты уже отпустил меня.
Это «счастье» тебе не нужно.
У тебя есть другая я,
Что придумана быть
послушной.
И живи с ней. На три зимы
Растяни свой талант фантазий.
Может, хватит. Но дать взаймы
Не смогу. Отпускать —
так сразу.
Станешь старше и даже жив
Будешь дольше, чем я – такая,
У которой всегда ножи
Кровото’ченны.
Замолкаю…
Вопреки
Мы разбивались по чуть-чуть,
но лучше б мы разбились сразу.
Ты всё просил меня уснуть,
а я цеплялась жить, зараза…
Да и не жить… Так… вопреки
дышать…
Как вредная ненужность.
И, гордо пряча синяки,
не опуститься пить из лужи.
А птица чистая пила…
И пёс. И кот. И солнце даже.
Зачем же я себе лгала,
глотая чай
позавчерашний?…
Страница 14