Сломленный бог - стр. 62
– Убрать с горы трупы, – распорядился Артоло. Если этого не сделать, то верующие в сломленных ильбаринских богов смогут пожертвовать останки своим покровителям, извлечь духовный осадок через похоронный обряд. – А когда закончите, обыщите верхние склоны. Может, там и прячется эта гвердонская баба.
Мартайн задержался:
– Если мы ее найдем, чего от нее ждать? Что я должен знать о ней?
– Ее нельзя убивать.
– И все? Она вооружена? Алхимией?
– Она одна. Может, вооружена. Возьми побольше людей.
Мартайн посмотрел на скат, усыпанный телами. Засада на Ушарет стоила жизни полудюжине эшданцев.
– У нас заканчиваются принявшие пепел.
– Набери сколько надо в рабочем лагере. Доведи дело до конца, Мартайн. – Артоло харкнул в яму, прислушался, как слюна шкворчит на тлеющем трупе богини. Затем развернулся и пошел прочь.
Ведьма ждала его у обочины.
– Набери сколько надо в рабочем лагере, – эхом повторила она. – А как же нормы выработки? Что вам на этот раз отрежут во искупление?
– Попридержи язык, – рявкнул Артоло. – С Прадедушкой я сам разберусь.
– Это не мне отвечать за задержку, – бросила ведьма.
– Прадедушка меня поймет.
Прибыла карета везти их назад в Ушкет. Артоло предпочел бы верхом – порой если быстро скакать, то почти как снова летишь на Прадедушкиной спине. Но ведьма вымоталась, а о ней нельзя не заботиться, уж больно полезна.
Карета добралась до Ушкета к закату. Уже действовал комендантский час, и по пустым улицам они резво домчали до цитадели.
Цитадель Ушкета прежде была провинциальным фортом, пристанищем немногочисленного гарнизона. Здесь размещался местный префект. На несколько недель раздрая после падения города Ильбарина цитадель стала резиденцией правительства – тогда сенаторы и префекты карабкались на Утес, повыше и подальше от Божьей войны. Правительство в изгнании по-прежнему существует, но оно в Паравосе, и отныне в Ушкете один закон – слово Артоло.
– Я беспокоюсь совсем не о драконе. На нем прилетает Дантист. – Ведьма сняла перчатку и расчесывала шелушащуюся кожу. Пальцы обмазаны кровью. – Не люблю я его. Не слыхала о таких, кто покинул бы гвердонскую гильдию алхимиков, иначе как нахимичив себе на гроб. Их тайны хранятся за восковыми печатями, понимаете?
– Ворц отмечен пеплом, как и ты. Ворц верно служит Гхирдане. Как подобает и тебе.
– Вы думаете, клятва да щепотка золы для него что-то значат?
– Для тебя же значат. Или нет?
Она умолкла. Подвинулась назад, скрипнув костюмом, и уставилась на обесцвеченное море. Горная почва добавляла воде ржавый оттенок. Ведьма подняла ладони, обследуя их на свету. На руках не было мест, где бы кожа не отсыхала, не отваливалась после ожогов, обнажая мясо и синие вены. Но узорчатые наколки на запястьях странным образом оставались в первозданном виде. Она напоминала Артоло недавно убитую богиню. Если стукнуть ведьму покрепче, не раскрошится ли в прах и она? И останется только шелуха татуированной кожи.
Колдовство – быстрый путь к власти, если, конечно, у тебя есть к нему способности. Если согласен обжечь свою душу в огне. Артоло размял призрачные пальцы. Он мог бы прикончить ведьму с одного удара в нужное место. За секунду вогнать эти наколдованные пальцы ей в глотку. Даже если ободранная волшбой дыхалка и не переломится, она не сможет говорить, не сумеет бросить заклятие. Не с ее телесной слабостью владеть такой мощью. Смысл иметь силу, раз нет выносливости? Она каждый раз вынуждена отдыхать в надежном укрытии. Как длинноствольная винтовка – крайне мощная и точная. Замечательный образец алхимии и инженерного искусства, но ломается с легкостью.