Сломай меня - стр. 7

Миллион раз поблагодарив его, я отбываю на учебу, не зная, чего ждать от сегодняшнего дня. Однако кто-то свыше решил дать мне передышку, потому что Зацепин вообще не является на пары. Не хочу думать, почему, главное, что можно расслабиться хотя бы на сегодня.

Общежитие находится в пяти станциях от универа, правда, надо делать две пересадки по кольцу. Еще ходит автобус, и хотя так расстояние меньше, московские пробки никто не отменял, так что можно проторчать в ней и опоздать везде, где только можно.

Но я все равно рада переезду, и старенькому кирпичному зданию с унылой вахтершей и слишком деятельной управляющей, и шатающимся по коридорам студентам, местным запахам – мне нравится жить в общаге. Может, я просто к этому привыкла, но после детского дома ни питерская, ни эта не вызвали отторжения. Главное – быть в ладу с теми, кто вокруг, тогда и проблем никаких не будет.

Я оказываюсь в комнате с двумя девчонками с филфака. Таня и Ира, обе маленькие, худенькие, только Таня отвязная брюнетка, а Ира серьезная блондинка. При этом они умудряются мирно сосуществовать. Часть комнаты отделена шкафом, разделяя ее на кухоньку и спальню.

В первой с одной стороны холодильник, с другой стол, во второй – письменный стол у окна с полками над ним и три кровати. Те, что у шкафа и стены, заняты, мне достается стоящая посередине комнаты, но делать нечего. У каждой кровати тумбочка. В целом, ничего необычного.

Девчонки почти сразу уходят, вкратце рассказав, что к чему. Разобрав вещи, я для начала собираю рюкзак на завтра, а потом укладываюсь с книгой на скрипучую кровать. В коридоре постоянно кто-то ходит, но мой покой не тревожат.

Я планирую не высовываться, быть вежливой, но не интересной. Пусть считают ботаничкой, меня это вполне устроит. Кирилл ясно дал понять: до окончания вуза меня должна интересовать только учеба, именно этим я и собираюсь заняться.

Из комнаты выхожу только около девяти вечера, чтобы сварить макароны, заморачиваться неохота. В еде я не прихотлива. Взяв кастрюлю, иду в кухню, но на ее пороге замираю, как вкопанная. Напротив, у распахнутого окна, курит Зацепин.

Кроме него в кухне еще пять парней, толпятся справа от меня возле старых складных кресел. Затихают, как только я появляюсь. Стою, как дура, пока меня не обдает порывом холодного воздуха, врывающегося из окна. Грудь напрягается, и под тканью майки проступают соски, Богдан, затягиваясь, опускает на них взгляд, и кажется, от этого они твердеют еще больше.

Наконец придя в себя, я поворачиваюсь налево, где расположены раковина, стол и две плиты. Поставив кастрюлю, быстро застегиваю на груди пуговицы широкой рубашки, и только потом включаю газ, слыша, как, громко хлопнув рамой, Богдан закрывает окно.

Я успеваю сбежать раньше, чем кто-то задает мне вопрос или даже здоровается. И только в своей комнате выдыхаю. Какого черта здесь забыл Зацепин? Он ведь мажор, у него денег куры не клюют, тусит по клубам и барам, а не в грязной общаге с тараканами. Это не его уровень.

Возвращаться в кухню не хочется, но делать нечего, вооружившись ложкой, солью и макаронами, отправляюсь в опасное приключение. Вот уж не думала, что обычная готовка обернется подобным образом.

Меня встречает та же компания, хотя, возможно, кто-то сменился, я не успела всех рассмотреть. Богдан сидит в одном из кресел, широко расставив ноги. Еще присоединились две девчонки, но общаются друг с другом.