Сломанная Лилия - стр. 2
Артём с женой тоже остался в Москве, начав помогать родителям. Сеть «Silver House» продолжала расширяться, а родители наши не молодели, им нужна была посильная помощь и надежные руки, готовые принять в наследство выстраиваемую годами гостинично-ресторанную империю.
И я, как последняя мазохистка, мало того, что осталась с ним в одном городе, так еще после окончания школы решила попробовать себя в роли хостесс в ресторане, где Тема устроил себе кабинет.
Папа был не против, наоборот. Считал, что под крылом Артема мне будет надежнее и безопаснее.
И это не мои догадки. Я точно знаю, потому что подслушала тогда их разговор. Папа говорил, что лучше пристроить меня к делу в ресторане, чем позволять шататься по городу в поисках приключений.
Тёма с этими доводами согласился. Пообещал, что поможет освоиться и будет хорошенько за мной присматривать, чтобы клиенты и персонал, особенно парни, не позволяли себе лишнего.
Эх, папуль-папуль. Если бы ты только знал, как все обстоит на самом деле. Наверное, увёз бы куда подальше, и на километр к Тёме не подпускал. Да и Артёму прилетело бы ни за что. Слишком уж сильно меня папа оберегал. С самого детства.
Так что лучше родителям ничего не знать. Мои чувства — только моя проблема.
2. Глава 1 Бессонница
Когда в ночи стекает дождь с холодного стекла,
Скажи, кого так тщетно ждешь ты, стоя у окна?
И что шептала в полумрак, слегка прикрыв глаза,
Когда ударам сердца в такт сбегала вниз слеза?
Сказоч-Ник
Мои чувства — только моя проблема. Эту фразу я давно уже сделала своим девизом. Своей мантрой, которую повторяла по утрам и вечерам. Поскольку понимала, что родители все равно в этом плане ничем мне не помогут.
К сожалению, безответная любовь — это не разбитая в кровь коленка, боль в которой с легкостью унимали мамины поцелуи.
Если бы сердце можно было вылечить так, то я бы уже давно попросила маму на него подуть. Жаль, что в данном случае старый проверенный метод не сработает.
Мама эту боль не уберет, а нравоучения и бессмысленные советы мне не нужны. Сама все прекрасно понимаю.
«Насильно мил не будешь», «в чужую семью лезть нельзя», «надо просто это пережить, рано или поздно все проходит» — вот все, что могла бы сказать мне мама.
Так какой смысл тогда заводить разговор? Лезть на рожон я не собиралась, все-таки воспитали меня правильно, но и исцелиться не получалось.
Но я пытаюсь, честно пытаюсь справиться с собой. Поэтому и остаюсь рядом с Тёмой. Принимая порцию своего яда ежедневно, капля за каплей. Ожидая, когда выработается иммунитет и все ненужное сгорит дотла.
Смеюсь, дурачусь, играю на публику. Одеваю короткие юбки, блузки с декольте и туфли на шпильках. Пытаюсь казаться безбашенной девчонкой, у которой ветер в голове. Чтобы никто не увидел того, что творится внутри.
Это слишком личное, слишком интимное. То, что останется между мной и подушкой, в которую я плачу ночами, стравливая накопившиеся эмоции.
Как ни странно, но проще всего держать маску именно с Артёмом. Потому что он не видит и не чувствует ничего. Он всецело поглощен женой, а я для него лишь малявка, щеглиха, какой была и десять лет назад.
Я обнимаюсь с ним, целую в щеку утром и вечером, принимаю поцелуи в ответ, старательно ловлю хотя бы те дружеско-братские искорки тепла, которыми он готов со мной делиться.