Слишком много счастья (сборник) - стр. 23
Сейчас Джойс идет по газону к старой миссис Фаулер – матери Дорис (второй жены и поздно осознавшей свою ориентацию лесбиянки) – и несет на руке покрывало. Миссис Фаулер плохо переносит солнечный свет, а в тени ее начинает бить озноб. В другой руке Джойс держит бокал только что приготовленного лимонного сока с водой для миссис Гован – той сиделки, которая сопровождает Салли и потому находится сейчас на работе. Миссис Гован нашла детский фруктовый пунш слишком сладким. Салли она ничего пить не разрешает: та может забрызгать свое красивое платье или, разыгравшись, кинуть бокал в кого-нибудь из гостей. Салли, похоже, не замечает такой дискриминации.
Проходя по лужайке, Джойс огибает группу молодых людей, усевшихся в кружок. Здесь Томми со своим новым другом, а также другие ребята: некоторые из них часто бывают у них в доме, а других она, кажется, раньше не видела.
Она слышит, как Томми говорит:
– Нет, я не Айседора Дункан.
Все смеются.
Должно быть, играют в ту сложную игру, которая была популярна много лет назад, – по жестам угадать фамилию. Джойс не помнит, как она называется. Наверное, Томми загадал фамилию, которая начинается на «б». А она-то думала, что теперь молодежь такая демократичная и не станет заниматься такими снобистскими играми.
Букстехуде! Она сказала это вслух:
– Букстехуде.
– Ну, букву «б» ты угадала правильно, – хохочет Томми, и другие присоединяются к нему.
– Ну-ну, хватит, – останавливает он их, – моя belle mère[1] вовсе не глухая. Просто она музыкантша. Ведь этот Букстахуди был музыкантом?
– Букстехуде прошел пешком пятьдесят миль, чтобы послушать, как Бах играет на органе{11}, – отвечает Джойс с некоторым раздражением. – Да, он был музыкантом.
– Надо же! – качает головой Томми.
Одна из девушек встает и выходит из круга.
– Эй, Кристи! – зовет ее Томми. – Кристи! Ты что, больше не играешь?
– Я сейчас вернусь. Только покурю в кустах, а то ведь тут нельзя.
На девушке короткое черное платье с оборками, напоминающее комбинацию или ночную рубашку, и строгий, хотя и декольтированный черный пиджачок. Светлые волосы растрепаны, черты лица какие-то неуловимые, брови не видны. Она не нравится Джойс с первого взгляда. Из тех девиц, думает она, чья главная цель в жизни – мешать людям спокойно жить. Таскается за другими. Джойс решает, что эта девушка обязательно ходит за знакомыми по пятам, является в гости к незнакомым людям и считает себя вправе их презирать. За их веселость (значит, несерьезность) и за их буржуазное гостеприимство (интересно, сейчас кто-нибудь еще использует слово «буржуазный»?).
Никто не запрещает гостям курить где им вздумается. Тут нет этих дурацких наклеек с перечеркнутой сигаретой – нигде, даже в доме. Джойс чувствует, что ее хорошее настроение куда-то испарилось.
– Томми, – говорит она вдруг. – Томми, будь добр, отнеси это покрывало бабушке Фаулер. Ей, должно быть, холодно. А лимонад – миссис Гован. Знаешь ее? Та, что заботится о твоей матери.
В таком напоминании о семейных связях и обязанностях нет ничего оскорбительного.
Томми быстро и грациозно вскакивает на ноги.
– Я загадал Боттичелли, – говорит он, забирая у нее покрывало и бокал.
– Извини. Я не хотела испортить вам игру.
– Да ничего, мы все равно не годимся в нее играть, – говорит парень, которого она знает, Джастин. – Мы не такие образованные, как были вы в свое время.