Слишком много привидений - стр. 18
По лицу Серебро скользнула мимолётная усмешка. Мол, это рецидивисту всё ясно насчёт «всей строгости», а мне-то откуда?
– Тогда начнём, – вздохнул он и уткнулся взглядом в клавиатуру. – Что вы делали вчера в кафе «У Йоси»?
Дисплей компьютера был повернут к нему, но я тоже «видел» набираемый текст и невольно улыбнулся. Не знаю, как согласно орфографии русского языка пишется имя владельца погребка, но на вывеске стояла буква «Ё». Кому – мелочь, а мне было приятно заметить ошибку.
Я открыл рот, но ответить не успел. Раздался робкий стук в дверь, и я внутренне подобрался. К сожалению, дар предсказания не проявлялся по собственному желанию, и знать, кто стоит за дверью, я не мог. Вполне возможно, что следователь Оглоблин… С другой стороны, непохоже – стук робкий, да и вряд ли Оглоблин стучится к своему коллеге. Распахивает дверь и входит.
– Я занят! – поморщился Серебро.
Тем не менее, дверь тихонько приотворилась, и в щель просунулась голова «вольного художника» Шурика. У меня отлегло от сердца.
– Всего на секунду… – жалостливо попросился он.
– Я занят!!! – повысил голос следователь, оторвав взгляд от клавиатуры.
Лицо Шурика обижено сморщилось.
– Николай Иванович… – затараторил он вопреки грозному предупреждению следователя. – Я его узнал… – Шурик указал на меня глазами. – Он там был… Может подтвердить, что я ушёл раньше, чем началась стрельба…
Следователь Серебро словно вырос на стуле – хотя куда при его безупречной осанке можно было ещё распрямиться? – и вперился в «вольного художника» неподвижным мрачным взглядом.
– Гражданин Куцейко, – ледяным, не предвещавшим ничего хорошего тоном сказал он, – я вам уже выдал повестку, поэтому разговор мы продолжим завтра в десять утра. А если вы сейчас же не закроете дверь, то ночевать будете в КПЗ!
Бедный Шурик с такой скоростью захлопнул дверь, что чуть не прищемил голову.
– Повторяю вопрос, – повернулся ко мне Николай Иванович, – что вы делали вчера в кафе «У Ёси»?
«Началось», – подумал я, но вовсе не о вопросе следователя. Пока он препирался с Шуриком, кто-то изменил написание имени владельца погребка на дисплее. Не приведи господи, если этим занялась Рыжая Харя. Однако особых волнений по этому поводу я не испытал. Индифферентно принял. Будь, что будет.
– Отдыхал, – спокойно сказал я. – Сидел за стойкой и пил коньяк.
– И с которого по который час вы там находились?
– Не знаю, – честно признался я и пожал плечами. – Не смотрел на часы. Но ушёл из погребка ещё до начала криминальной разборки.
Следователь посмотрел на меня поверх очков и хитровато прищурился.
– А откуда вам известно, что случилось в кафе после вашего ухода?
Мои брови взметнулись, но я тут же взял себя в руки. Знаем мы эти штучки! И кино смотрим, и детективы почитываем. Правда, такие вопросы из самого низкопробного чтива.
– Об этом только что сказал гражданин Куцейко, – медленно, с расстановкой, объяснил я. – А ещё ранее, утром, вы мне по телефону сообщили.
Как говорится, каков вопрос, таков ответ.
Ответ отнюдь не смутил следователя, наоборот, он удовлетворённо хмыкнул. А я «увидел», что ни свой вопрос, ни мой ответ он в компьютер не занёс. Нет, не ловил меня на слове следователь – это был тест на мою психологическую уравновешенность. Опять я ошибся в его интеллектуальном уровне. Действуют стереотипы: если мент – значит, дубина. Причём, в большинстве случаев, стоеросовая.