Слишком большой соблазн - стр. 26

Редакционные девчонки пришли вовремя. Мила говорила за нее тосты, но как лесники все время говорят о лесе, журналисты – только о своей работе, и ответсек газеты здесь была лидером информации.

– Уедет скоро прокурор, помяните меня, уедет. Он перевода ждет, мне жена прокурорская шепнула.

– А зачем ему тогда скандал с Вороткиным?

– Да это Вороткин прокурора недооценил, прослушку сунул, нашел кому!

– И что будет?

– Ничего! Кочетов уедет с репутацией борца с коррупцией, которому пытались помешать. В выигрыше только прокурор и наша Юлька. Молодец, девчонка, написала остро, живо, интересно. Народ оторваться не может. В общем, давай за тебя выпьем.

Дамы чокнулись бокалами, и Мила продолжала:

– Мне и дома у тебя понравилось. Говоришь, папа ученый, на Байконуре работает?

– На Байконуре.

– Может, о нем написать в День космонавтики? Наверное, ему есть что рассказать.

– Нет, девочки, у него тематика работ закрытая, я сколько его в детстве выспрашивала, только отшучивался, говорил, что нажимает на кнопку и запускает космический корабль.

Римма зашептала на ухо Миле:

– Только про мать не спрашивай, матери у нее нет.

– Спасибо, Риммасик, а то бы ляпнула. Юля! А курить у тебя можно?

– Нельзя, но если очень хочется!

Мила не дослушала ответ, закурила сигарету и затянулась.

Хорошая девчонка Юлька, открытая, честная, без подлости, есть нюх на молодежь у главреда.

До интервью с Владимиром Яценко тогда оставалось десять дней.

В руководстве «Орбитальной группировки» царили паника и растерянность. Яценко был не просто генеральным директором, а целой космической эпохой предприятия, многие заказы фирма получала благодаря его личным связям и его авторитету, да и держалась так долго на плаву во многом из-за его персоны. Поэтому его смерть, да не просто смерть, а убийство, расценивалась как катастрофа, как, например, непредвиденное падение метеорита на землю.

Комиссию по похоронам руководство Космического управления поручило возглавить первому заму Яценко. Слухи об убийстве распространялись по городу с космической скоростью. Новость обсуждалась на предприятиях, в офисах, в очередях, в автобусах, и не было в городе человека, который бы не выдвинул свою версию. Первое заседание комиссии по организации похорон было несколько сумбурным, и начальник пресс-службы Лариса Кошкина только и успевала делать пометки.

– Думаю, что прощание надо организовать в городском Доме культуры.

– Может, в Доме офицеров?

– Нет, Дом культуры в центре, а «офицеры» на окраине. Народу будет много.

– Да, обещали из отряда космонавтов делегацию прислать. Делегация будет из Космического управления. Всех надо разместить, накормить.

– С семьей посоветоваться бы. Узнать, когда дочь прилетает.

– Да, да, я сегодня к Вере Михайловне иду, мы договорились на встречу вечером. – Первый заместитель Николай Николаевич Серегин очень волновался, процедура хоть и печальная, но должна пройти на высшем уровне.

Вера Михайловна Яценко принимала соболезнования. Она была женщиной, про которых говорят «со следами былой красоты», но это былое проглядывало так ярко, сочно и свежо, что многие молодые могли только завидовать. В черном обтягивающем траурном платье Вера Михайловна, при сохранившейся фигуре, была похожа скорее на возрастную модель, чем на безутешную вдову. Серегин подумал: «Красавица, она и в горе красавица, зачем только шеф с пресс-службой спутался, с безмозглой Лариской Кошкиной. Никогда его не понимал».