Слишком большой соблазн - стр. 17

– Случилось. Ты же знаешь, что Лена мне позвонила и рассказала, что произошло с Мироном.

– Знаю. Вы приезжали с адвокатом, – кивнул Бразгин. Ему совершенно не хотелось обсуждать эту историю с тестем.

– Не знаешь! – угрюмо произнес генерал. – Адвокат все придумал и пообещал вытащить мальчика из этого дерьма.

– Понятно.

– Да ничего тебе не понятно! Этот молодой остолоп отказался от услуг адвоката и пришел с повинной в полицию. Сказал, что должен свои проблемы решать сам. Лена сейчас тоже в полиции, ждет его.

– Может, это его настоящий мужской поступок?

– Да какой, к черту, поступок?! Он себе жизнь сломал!

– Пусть он попробует разобраться со своей жизнью хоть раз сам.

Тесть заплакал, беззвучно, его старческие слезы текли из выцветших глаз.

– Стараешься для вас, стараешься, а вы не цените.

Дима налил в стопку водки, выпил и впервые подумал о том, что неважно, какая сейчас фамилия у его сына, с фамилией он еще разберется, главное, что Мирон не трус и не подлец, а то, что было, – временная слабость, которую он поможет ему преодолеть.

Сразу после Совета Главных Владимир Яценко возвращался из Москвы домой. Мужчина не любил летать на самолетах, не любил смотреть в окно при взлете и восхищаться уменьшаемым ландшафтом. Он боялся полетов и успокаивался только тогда, когда можно было выпить. Только в расслабленном состоянии генеральный директор «Орбитальной группировки» Владимир Николаевич Яценко мог преодолеть долгие часы в воздухе, которые разделяли его город и столицу.

Его давно считали ярким ученым в космонавтике, приглашали на заседания правительства, а уж коллегии без него не проходили. Яценко и сам привык к тому, что он незаменимый, что его докладами восхищаются, его цитируют, и его фото часто украшает журнал «Космические полеты». Наставник был бы доволен. Тут он себя оборвал:

– Ну, привык ты врать!

Профессор Илья Сергеевич Гладков вряд ли вспомнил бы студента Вову Яценко. Хотя, наверное, вспомнил бы, предмет «Двигатели космических аппаратов» он сдавал Гладкову несколько раз, а потом ходил в НОС – научное общество студентов и даже сфотографировался вместе с ученым. Да сухарь и зануда был этот профессор, что с ним так все носились! Подумаешь, пришли в его, а не в другую голову хорошие идеи. Экзамен у Володи Гладков принимал так, как будто издевался над ним.

– Ну что, молодой человек, слабо готовы вы к экзамену, очень неясное представление в вашей голове о динамике двигателей.

Яценко злился и смотрел на худые руки преподавателя в темных старческих пятнах и молчал. Ему бы получить заветную тройку с первого раза, не больше, а то в деканате лишат стипендии, Гладкову этого не понять.

– Тройку я вам поставлю, но это должно быть стыдно. Двигатели – будущее космонавтики. Кстати, я тут разработал очень интересную тему по двигателям. – Профессор постучал ладонью по своей папке, которая лежала на столе.

Когда буквально через минуту Илья Сергеевич вышел к кому-то из аудитории, Яценко машинально вытащил из профессорской папки несколько исписанных листков. У него не было никаких планов по этому поводу – он объяснял позже себе случившееся «приступом озорства и хулиганства».

В общежитии Володя внимательно посмотрел наброски и вдруг понял идею, связанную с электромагнитными волнами.