Слишком близко к тебе - стр. 21

Это наконец позволяет расслабиться.

Подключаю гитару и около часа репетирую заданный этюд перед завтрашним занятием. Он достаточно сложный, концовка мне дается через раз, все время сбиваюсь. Еще и усталость, накопленная за сегодняшний день, сказывается. Так что в какой -то момент забиваю на все, решив довести до совершенства этюд завтра днем, принимаю душ и ложусь спать.

В комнате так тихо, когда выключаю свет и накрываюсь тонким одеялом, что, кажется, я слышу, как кружатся пылинки в воздухе. Я не знаю, как тут со звукоизоляцией стен, но то, что в соседней комнате никого нет, улавливаю даже не на слух, а каждой своей клеточкой.

Ощущаю пустоту, будто само присутствие Караева -младшего в радиусе нескольких метров способно запустить химические реакции в моем теле. Не приятные, но будоражащие. Засыпаю с трудом. И кажется, что под самое утро.

***

Аккуратно вывожу толстую стрелку на верхнем веке. Стразы в виде звёздочек рассыпались под бровью. Скулы блестят хайлайтером. Мы с Юркой собираемся пойти на набережную, сегодня наши знакомые делают там флешмоб, так что наряжаюсь сразу для вечера, потому что после занятия по гитаре домой уже не попаду. Черные палаццо, черный топ, открывающий живот, бежевая джинсовая рубашка размера оверсайз, которая мне почти по колено, и любимые кеды. Волосы оставляю распущенными, лишь у лба делаю две тонкие косички, вплетая в них серебряные колечки. Отлично, если волосы будут мешать – уберу в хвост.

Оставшись удовлетворенной своим внешним видом, я, в ожидании, когда за мной зайдет мать, в сотый раз за сегодняшний день беру в руки гитару. Открываю гребаный этюд. Концовка так и плывет – не дается.

Все-таки мама была права, когда отговорила меня от попыток поступления в муз училище. У меня не техничные руки, короткие пальцы и мне не хватает усидчивости. Я все это знаю про себя.

Включив метроном на телефоне, повторяю только концовку. Никак не дается перебор, не в такт. Сбиваюсь и сбиваюсь. Черт! От злости луплю по струнам так, что режущий нестройный звук эхом разлетается по всей комнате. Шумно выдыхаю и делаю опять.

Я так сосредоточена, что не улавливаю момент, когда в мою комнату открывается дверь. Лишь замечаю чью-то фигуру в проеме боковым зрением.

– Мам, я сейчас…– рассеянно бормочу и тут же замираю, так как это не мама.

Это Эмиль. Закрывает за собой дверь и, сложив руки на груди, тяжело и непроницаемо смотрит на меня.

Мои пальцы сами собой нервно пробегают по струнам.

– Что-то забыл? – сглатываю, – Вообще принято стучать…

– Ты так настойчиво просила к тебе зайти своими корявыми переборами, что я подумал, что это будет лишним, – щурится.

– Просила зайти? Я была уверена, что тебя вообще нет! – возмущаюсь.

Эмиль игнорирует и продолжает говорить свое.

– На будущее, будь добра, играй в наушниках, это же электрогитара, да? Значит можно, чтобы без звука. Если конечно не мечтаешь, чтобы я к тебе почаще заходил, – ядовито, – Ну что? Мне принимать это за призывный сигнал?!

– До одиннадцати имею полное право шуметь без всяких сигналов, – пожимаю плечами и, крутанув звук на максимум, резко ударяю по струнам.

Караев кривится от звона в ушах. Он стоит и у меня, но это приятный дискомфорт, учитывая выражение лица это раскомандовавшегося петуха.

– Смешно. Дошутишься до того, что найдешь ее в мусорке, – кивает Эмиль на гитару в моих руках.