Слеза Ночи - стр. 27
– Да, ты совершенно права, тогда непонятно, что было дальше. Если взяла мамаша – то почему молчала, а подвеска у девицы оказалась? Тупик. Если папаша – то все ясно, кроме того же. Причем здесь девица Икс? Не ей же папаша подарил, хотя впрочем, бывает и такое. Любимый поэт-классик Тютчев похоже поступил, соблазнил дочкину подружку Денисову и дивные стихи написал: "О как на склоне наших лет…"
– Бог с тобой, мы уже далеко заехали, – сморщилась Люма. – Это уже полная бульварщина, и не надо про Тютчева.
(Надо заметить, что поэт Тютчев с его сложной семейной историей пришелся более, чем некстати и практически вне контекста. Люма невольно припомнила лучшую подругу Галку Мальцеву и неприятное объяснение, положившее конец их многолетней дружбе. Заметив, что Галина зачастила к ним с визитами в присутствии Сергея Федоровича и активно строит ему глазки, Люма высказала кроткое недоумение. В ответ Галочка заявила, что нестарый, красивый и богатый мужик – законная добыча любой смышленой девушки, невзирая на жен и детей, хотя бы в теории. На том душевное общение девиц исчерпалось, и Люма осталась без подруги вплоть до появления Левы.)
– Не надо, ну и пусть его, – легко согласился Лева. – Я понял смешную вещь, детективные усилия портят воображение. Видишь, мы уже допредставлялись черт знает до чего, как старушки в Твери. Только вот для Бакуниных места не нашлось, жаль…
– У меня есть предложение, можно? – решительно спросила Люма. – Причем серьезное, не надо встревать, пока нас не зовут, ладно? Может быть, тетка Ира знает, что она делает, а может, и нет. Мне уже стало достаточно противно, в замочную скважину вдоволь насмотрелись.
– Целиком и полностью в вашем распоряжении, – согласился Лева. – Как скажешь, так и сделаем. Тетушка твоя – и воля соответственно твоя тоже!
Лева понял, что замечанием о личной жизни поэта Тютчева он задел болевую точку, поэтому корил себя и был готов повиноваться до бесконечности. Естественно, если бесконечность не слишком затянется.
Она и не затянулась. Компьютер всего лишь в третий раз просигналил по-английски: "Ваша крепость пала под натиском варваров, будете строить заново?", как в дверь постучались, и мама принесла сыну телефонную трубку.
– Левочка, тебя Майя Петровна, – сказала она с укоризной. – А ведь ты обещал, как тебе верить?
– Мам, ну честное слово, ни сном ни духом, – клялся Лева, зажимая рукой трубку. – Ей-богу, никакого вреда не случилось, просто стечение обстоятельств.
– Люма, деточка, вам я доверяю, – вздохнула бедная Тамара Львовна, милая, воспитанная пожилая дама. – Посмотрите за дурачком, ладно?
– Насколько получится, но это вправду не он, – заверила Люма.
Тамара Львовна горестно кивнула ей и вышла. Тем временем Лева вел телефонные переговоры, и в голосе его солидность боролась с прорывающимся смехом.
– Да, Майя Петровна, конечно, Майя Петровна, должным образом, Майя Петровна, не беспокойтесь. Я все понял, и никаких проблем. Записываю, вот взял ручку, секундочку… Она тоже, я обещаю, вот она здесь, и передает вам привет, мы только что о Тютчеве беседовали, спасибо вам. До свиданья!
Отключив кнопку, Лева рассмеялся в голос, подкинул трубку к потолку и ловко поймал – хорошо, что мама не видела!
– Русская литература приносит дивиденды! – воскликнул Лева, отсмеявшись, но потом снизошел до вразумительного объяснения. – Наша подопечная напугала наставницу до обморока, ты бы слышал, как она лебезила! Как будто я из департамента образования, даже кокетничала со мной! А мамашка боялась! Пойдем, расскажем, как Мая Плита ползала на брюхе, как рассыпалась мелким бесом.