Слеза Богослова - стр. 7

Дедушка зашёл раскрасневшийся с морозца. Кончики его усов были белыми, как будто поседели. В другой раз Витя не упустил бы случая выяснить, почему на морозе черные усы становятся белыми, но не сейчас. В данный момент усы его интересовали по другому поводу. Внук бросился к деду с протянутыми ручонками, но он его остановил.

– Погоди, малец. Дай раздеться, а потом и поговорим.

Оказавшись у деда на руках, внук прижался к его щеке.

– Ой, какой ты холодный и колючий! – тут же отпрянул он и замахал маленькими ручками.

– А мужчине и положено быть колючим, иначе нас барышни любить не будут, так мать?

– Тебе бы всё шуточки шутить. Внук уже извёлся, ожидая тебя, а ты сегодня, как назло, куда-то запропастился.

– И какое же такое дело у тебя ко мне, Виктор Алексеич?

То, что дедушка, назвал внука по имени-отчеству, означало, что настроение у него хорошее. Витя одарил деда одной из самых очаровательных своих улыбок и, слегка прищурив глаза, сказал игриво:

– Ты, деда, говорят, у нас старший по кормушкам?

– Ах, вот зачем вам дед понадобился? А кто говорит-то?

– Догадайся с трёх раз, – подмигнула Вите бабушка.

– Что ж делать! Раз генерал сказал, значит, я старший.

– Деда, давай прямо сейчас и начнём, – изнемогая от нетерпения, сказал Витя, но бабушка посмотрела на сияющего внучка строгим взглядом.

– Это что за спешка такая? Спешка нужна только при ловле блох.

– Это как? – не понял Витя.

– А это ты лучше у дружка своего спроси, – засмеялся дедушка и опустил внука на пол.

– Какого дружка?

– Как какого? Кляксу Барбосовича, кого ж ещё!

Тут и бабушка рассмеялась.

– Это вы специально надо мной смеётесь, – скривился Витя, готовясь заплакать.

– Ну, вот ещё! Прекрати немедленно нюни распускать, – бабушка шлёпнула внука полотенцем по мягкому месту, специально предназначенному для воспитания детей, и добавила: – Дедушка с дороги, ему поесть нужно и хоть немножко отдохнуть. А тебе вынь да положь! Совсем как Жека. Я всегда говорила: дурной пример заразителен.

Витя плакать не стал, но надулся.

– Садись, Алексеич, за стол и рассказывай, кого ты там кормить собрался, – серьёзно сказал дедушка, и внук тут же оживился.

– Деда, я смотрел в окно и думал, что же птицы зимой едят, но кроме снега так ничего и не увидел.

– Как это ничего? – дедушка помыл руки и сел за стол. – Рябина, калина и другие ягоды на ветках зимой остаются. Но здесь я с тобой согласен. Трудно птицам зимой. Подкармливать их нужно. Это ты, брат, правильно подметил.

– Так мы сделаем сегодня кормушку? – Витя смотрел на дедушку умоляющим взглядом.

– Мы сегодня сделаем кормушку по-быстрому.

– Это как? – малыш не знал, радоваться ему или огорчаться.

– Из бутылки. На первых порах сойдёт. К тому же, чем больше кормушек, тем лучше.

Лицо внука снова засияло.

– А на выходных займёмся настоящей, деревянной кормушкой, чтобы не только покушать, но и погреться птичьему брату было где.

Витя хотел уже было на радостях спрыгнуть со стула, но дедушка снова остановил его:

– Слышишь? Чертёж сделаем, потом строгать-пилить начнем, чтобы всё по правилам, понял?

Витя бросился к дедушке.

– Как же я люблю тебя, деда! Если бы ты только знал!

– Ну, вот тебе и на! Меня любишь, а генерала нашего нет, что ли? – Дедушка говорил серьёзно, но глаза его смеялись.

Витя сначала не понял, но, перехватив дедушкин взгляд, тут же сообразил, о ком речь.