Слева от Африки - стр. 14
В ходе серийных манифестаций своего прогрессирующего дебилизма Надя ни разу не уловила на лице Марка Вегенина, библиотекаря, ни досады, ни нетерпения. Только спокойствие, неторопливое, возможно, несколько флегматичное, и простое человеческое дружелюбие. С дурами вроде нее, наверное, только так и надо, думала Надя, удаляясь от библиотеки по узкой дорожке мимо тихого частного сектора, спящего в дырчатой тени лип и каштанов. Из-под длинного забора, вдоль которого она медленно брела со старой «Нокией» в руке, в диком беспорядке выбивались растрепанные недавним ветром георгины и майораны. Густо жужжали шмели, собаки дворовой наружности сонно грелись на солнышке, и слева, на зеленом пустыре шумно и весело носились мальчишки. Они пытались поднять в небо маленького воздушного змея. Змей был явно магазинный, китайский и вставать на крыло не хотел. Наде показалась, что среди них и внук Пашка, дерзкий похититель сушеного бычка, и она вдруг снова испытала то чувство, когда ее на секунду подняли над землей. В тот момент, когда он поднял ее, сердце упало вниз. А когда она ощутила под ногами твердую поверхность, сердце медленно вернулось на место и, беспокойно ворочаясь, приняло прежнее положение. Такое сложное физиологическое ощущение она испытала впервые и не очень понимала пока, как к нему относиться.
Наутро машина была готова. Сцепление заменили, залили масло и помыли в качестве бонуса. Взяли по-божески, Надя предполагала больший масштаб катастрофы.
После мастерской она заехала в салон мобильной связи, не раздумывая купила «Нокию», точно такой же модели, как та, что была, – она не любила привыкать к новым примочкам и к другому расположению клавиш. Подъехав к библиотеке, принялась переставлять карточку и с удивлением заметила, что руки слегка дрожат.
В тот момент, когда сим-карта успешно активировалась в новом теле, Марк Вегенин вышел на крыльцо и закурил.
Надя закрыла за собой дверь машины. Не глядя, нажала на кнопку брелока и пошла через библиотечный дворик. Он смотрел на нее поверх очков и молчал.
И только когда она подошла почти вплотную к ступенькам, он затушил недокуренную сигарету и сказал:
– Здравствуйте, Надежда.
– Я пришла трубку вернуть. – Она смотрела, как он держит между пальцами правой руки – средним и указательным – затушенный только что бычок.
– Урну сперли, – сказал он, усмехнувшись. – Вот, сначала курю, а потом уношу в корзину для бумаг. Это, конечно, неправильно. Ну а что делать?
– А если завернуть в бумажку, то и запаха не будет. – Надежда вытащила из кармана старую «Нокию», так и держала ее в руке. И чувствовала, что ладонь снова вспотела и трубка явно влажная. И это нехорошо как-то…
– Чайник вскипел, – сказал Марк, – кофе есть. Растворимый. Будете?
Когда он наконец повернулся к ней спиной, чтобы открыть дверь, она сунула трубку в карман и вытерла ладони о джинсы.
Марк поставил перед ней синюю чашку с танцующим Санта-Клаусом. Сегодня он был в льняной рубахе с длинным рукавом, обметанным по обшлагу грубой нитью. Неожиданно стильный хендмейд для районного библиотекаря. Неожиданно брендовые синие лоферы на босу ногу. Совсем недешевая оправа. И видавший виды черный рюкзак – местами порванный и со сломанной молнией на кармане.
– Покажите мне город, – вдруг, неожиданно для себя, попросила она, глядя в чашку.