Слепые отражения - стр. 12
– Может, отражениям тоже больно, как и мне, кто ж знает. Но они позволяют входить и выходить, показывают, что прошу и подсказывают, находят того, о ком спрашиваю. Стоит, Артём, оно того стоит, поверь.
Все смолкли. Артём надуто сопел, подпирая спиной недожаренных на вертеле козлов на стене позади себя. Алиса, горделиво вздёрнув подбородок, рассматривала речные виды, теперь совсем не борясь с ветром и не пряча русые локоны под капюшон. Вадиму и единого взгляда её зелёных глаз больше не досталось. Обожглась она о равнодушие, обиделась.
– Что там про Кирилла, – на долгом выдохе протянул Артём, – здесь он или…
– Нет, не здесь, – перебил его Вадим. – Нужно в город.
Задел он Артёма с Алисой, сам понимал. И хотя они знали, что Верес-младший умеет говорить с отражениями, но тому, как именно происходят такие беседы, свидетелями ещё не были. Растерялись, похоже, брат с сестрой, когда увидели, что он сознание потерял, испугались, когда конвульсии начались. Вадим ведь не удосужился до нового сеанса общения с отражениями, рассказать друзьям, что и как именно с ним произойдёт, бездействовать им или бросаться на помощь. Бывает, он стоит и не шевелится пару минут, словно под гипнозом: глаза раскрыты, зрачки расширены, почти не дышит. Иногда кровь из носа хлещет, что не остановить. Или он, как слепой, идет на ощупь и не отзывается на оклики. А когда Вадим выходит из отражений, всегда с ним случаются такие болезненные судороги, что не отличишь от эпилептического приступа.
Со стороны, наверное, это жутко и неприязненно выглядело, ему же изнутри иногда бывает ещё страшнее, когда отражения не отпускают. Сегодня как раз и было у него сложное погружение в чужое прошлое с полной потерей себя среди живых. Не успел Вадим обсудить с ребятами возможные подробности собственного входа в отражения и выхода их них, увлёкся поиском ответов, отключился, забыл обо всех и обо всём. После возмущался на Артёма с Алисой за их непонятливость и неспособность проникнуться его чувствами и болью, когда стекло долго не отпускает. Он был слишком уж холоден с ними. Не прав ведь, и ладно. Оправдываться парень не собирался. Кивнул в сторону моста и пояснил:
– Нам в город. Я покажу, что мне показали, и где показали. Оттуда и начнём.
Нужно было торопиться, и Вадим первым шагнул на полуразрушенные ступени лестницы изнанки набережной, поднялся чуть вверх, обернулся и протянул руку Алисе, что шуршала позади. Она не отказалась, ухватилась, шагнула вверх, но оступилась, пошатнулась назад и его за собой дёрнула. Он сильней потащил её на себя, притянул близко, чтоб уж наверняка не свалилась в реку, и осторожно приобнял за талию.
– Ну, ты даёшь, Верес! – хмыкнул Артём, резво обогнав неуклюжую пару и тут же рассмеялся.
– Я помогаю Алисе подняться по этому подобию лестницы, – неприступно отозвался Вадим. – И только.
– Это понятно, – не успокаивался Артём, поглядывая на руки друга на талии сестры. – Я так и подумал.
– Идёмте уже, – отмахнулся от него Вадим.
***
Полчаса пути по угрюмому городу, который с самого утра мок от ноябрьской измороси, и ребята оказались на месте. Вот и перекресток, который недавно показало обиженное зеркало. Впереди серела пустынная улица: высились старые дома пятиэтажные, теснились друг к другу магазины с яркими вывесками, и почти не было людей.