Слепой. За гранью - стр. 19
– О чем? – тихо спросил секретарь.
Банкир язвительно усмехнулся.
– Я просил проследить за тем, чтобы лицо нашего общественного движения было хорошо узнаваемым и располагающим к себе! – жестко пояснил Желобжинский.
– Так он же располагает, – попытался оправдаться секретарь банкира, – все женщины от пятнадцати до шестидесяти пищат от него.
– Да, сейчас он нравится сикухам и этим размалеванным старухам, – сказал умный банкир, – а что будет завтра? Ты слиняешь на свою историческую родину, а расхлебывать кашу с сексуальными меньшинствами придется мне!
Секретарь замахал руками.
– Нет, нет, Аркадий Вацлавович, все продумано. В нужный момент мы уберем его с основной сцены.
Желобжинский недоверчиво глянул на собеседника.
– Надеюсь, – немного смягчившись, бросил он, но тут же нахмурился.
– Не сомневайтесь… – поспешил заверить разгневанного хозяина Иосиф Мятеш, – все будет сделано! Вы же, Аркадий Вацлавович, меня знаете…
– Знаю, Иосиф Исаакович, – сказал Аркадий Вацлавович, – поэтому и не гоню тебя в шею.
– Благодарю! – облегченно выдохнул секретарь. – Все будет хорошо!
Аркадий Вацлавович, увидев, что смуглолицый мужчина наконец закончил разговор с хозяйкой банкета Инной Гольдберг, поспешил свернуть распекание секретаря.
– Ладно, Иосиф Исаакович, поверю тебе, – подытожил он.
– Слово даю, Вацлавович…
Желобжинский уже почти добродушно усмехнулся.
– Слово не воробей, Иосиф… – сказал банкир. – Но помни – если этот твой голубой мальчик полезет ко мне с объятиями, я тебя вместе с ним отправлю…
Куда собирался отправить начальник своего подчиненного, Мятеш так и не услышал, но все прекрасно понял, а посему счел за лучшее тихо следовать за банкиром, который остановился у мраморной колонны.
Глава 10
Банкир уже изрядно устал от всей этой показухи и суеты, но вынужден был играть взятую на себя роль дальше…
– Добрый вечер, товарищ полковник, – подойдя к смуглолицему мужчине и протянув руку для приветствия, поздоровался Аркадий Вацлавович.
Смуглолицый улыбнулся и пожал руку своему визави.
– Да я бы не сказал, господин банкир, что он добрый, – ответил он и указательным пальцем небрежно пригладил левый ус. – Скорее, Аркадий Вацлавович, он весьма и весьма неприятный и, я бы даже сказал, скверный…
– О чем это вы, Александр Отариевич? – нахмурившись, спросил банкир.
– Дурные вести из Москвы, – сообщил смуглолицый страж порядка и вновь провел пальцами по усам, – большие люди интересуются питерским рынком…
Желобжинский недоуменно посмотрел на него.
– Так был же уговор, что столичные фраера не суют свой нос на питерский рынок, – недовольно сказал он.
– Аркадий, мне ли тебя учить, – мрачно произнес полковник. – Ты же знаешь, что договоренности в нашем мире соблюдают только те, кто слаб и немощен. А когда люди набирают силу, да еще обретают поддержку в верхних эшелонах власти, то моментально забывают о всех своих обещаниях и вспоминают только о своих обидах и упущенной выгоде.
– Это я, дорогой ты мой полковник Курочкин, и без тебя знаю, – сердито огрызнулся банкир. – Ты мне конкретнее обрисуй ситуацию!
– А конкретнее Обухов Павел Иванович, известный в уголовном мире под кличкой Князь, положил глаз на ликеро-водочный завод, который ты хочешь купить, – сказал полковник Курочкин.
Желобжинский недоверчиво покосился на него.