Слепой. Один на один - стр. 11

– А проводилась ли экспертиза другими учеными? – спросил интеллигентный мужчина в очках. – Я имею в виду химическую экспертизу, изучающую свойства чернил…

Профессор уже открыл было рот, чтобы снова оскорбиться, но микрофон у него из-под носа снова увел Турбин:

– Только предварительная. Пока хозяин рукописи согласие на полную экспертизу не дает. Это его право. Но несколько других известных ученых подтвердили выводы глубокоуважаемого Александра Павловича, это зафиксировано документально.

– Так как же вы продаете вещь без экспертизы? – снова встрял хамоватый юноша.

– Повторяю еще раз, – спокойно отвечал ему Турбин, чью уверенность в себе поколебать было практически невозможно. – Некоторые экспертные заключения мы уже получили. И поскольку им полностью доверяем, то сочли, что этого предостаточно.

– А если клиент не поверит? – не унимался парниша.

– Значит, он просто уступит этот лот тому, кто более доверчив, – чуть повысив голос, отчеканил Турбин.

– Скажите, а есть ли гарантия того, что оригинал «Слова» останется в России? – поднял руку старый газетчик.

– Вероятность стопроцентная. Вывезти эту уникальную книгу из страны никому не позволит наше законодательство. Поэтому она совершенно точно останется у нас.

– А ввезти? – юноша уже стал всем надоедать.

– Ввезти было проще.

– То есть ее ввезли с нарушением закона? Если можно, поподробнее.

Турбин чуть повысил голос:

– Молодой человек! Никто законов не нарушал, тем более мы. Во-первых, законодательство Германии в этом плане более либеральное, во-вторых, тогда «Слово» еще проходило по графе «неизвестная книга на старославянском языке» – сюда она ехала вовсе не как уникальный памятник литературы. А в-третьих… Если вы или кто-то еще и впредь станет позволять себе такие высказывания, я буду вынужден принять меры.

При этом он покосился на бесстрастного охранника, стоявшего у дверей.

На журналистов это подействовало. Сразу после окончания пресс-конференции был запланирован шикарный фуршет, и пропускать его по вине своего острого языка ни в чьи планы не входило.

– Скажите, а есть ли уже желающие купить? – голос с галерки прервал неуклюжую паузу.

– Да, – ответил Турбин. – К нам обращаются разные люди. Среди них есть и очень известные – политики, бизнесмены. Скажем, Виктор Петрович Рыхлин, первый зам председателя партии «Российская Новь». Думаю, сама эта фамилия говорит о многом.

– А есть ли возможность того, что «Слово» будет куплено государственными учреждениями? – спросил седовласый журналист.

– Да где им, – побормотал профессор. – Зачем им это надо? Там же одно жидовье.

– Да, безусловно, – чуть сконфузился Турбин. – Мы не исключаем никаких вариантов. Да и, собственно, не в нашей компетенции предсказывать события. Ведь аукционный торг – процесс непредсказуемый. Кто даст большую цену, тот и выиграет лот. Это древние правила, и они до сих пор неизменны.

– Но может ли так случиться, что это уникальное произведение окажется недоступным для широких слоев населения? – спросила немолодая женщина с кудряшками.

– Вполне, – Турбин развел руками. – Мы уже получили сведения о том, что этот экземпляр «Слова» попытаются заполучить те, кто хочет воспрепятствовать его изучению. Лично мне будет очень жалко, если именно так и случится, и уникальный памятник письменности просто уничтожат. Но увы. Повторю, я выступаю всего лишь в роли посредника между покупателем и продавцом.