Слепой. Исполнение приговора - стр. 39

Иван Захарович Бурко был приземистый, широкий в кости, с круглой, бледной от недостатка свежего воздуха и солнечного света физиономией, увенчанной густой, без единого седого волоска шевелюрой с лихим казацким чубом. На нем были светло-серые, с металлическим отливом брюки и кремовая рубашка с коротким рукавом. Рубашка была по старинке заправлена в брюки – во-первых, потому что Иван Захарович так привык и не видел причины менять свои вкусы. А во-вторых, такой наряд практически не оставлял места для фантазии, позволяя всем желающим своими глазами и безо всякого труда убедиться, что такой солидный бизнесмен и авторитетный член донецкой диаспоры, как Иван Бурко, давно избавился от предосудительной манеры являться на важные деловые переговоры, припрятав за пазухой ствол. (За пазухой он действительно ничего не прятал, компактный тупоносый «смит-вессон» лежал в укрепленной под брючиной на правой лодыжке матерчатой кобуре. Это было немного непорядочно, но Иван Захарович почти не сомневался, что, если хорошенько поискать среди многочисленных подушек на диване, где расположился Портной, там тоже найдется что-нибудь не предусмотренное кодексом деловой чести и взаимными договоренностями).

Партнеры потягивали «хенесси экстра олд» и под этот божественный напиток вели неторопливую беседу о пустяках, обмениваясь не имеющими никакого значения новостями и анекдотами из жизни общих знакомых и исподволь подбираясь к теме, ради обсуждения которой Иван Захарович, собственно, и прилетел в Москву.

Как всякий умный человек с деловой хваткой и ярко выраженным стремлением нажить побольше денег – говоря простыми словами, аферист, – Иван Захарович отлично умел использовать в своих корыстных целях чужие слабости и предрассудки. И, как всякий аферист достаточно высокого полета, пользовался слабостями не отдельных людей – беззащитных пенсионеров, ушибленных пыльным мешком интеллигентов, истосковавшихся по мужской ласке одиноких дамочек и прочих лохов, – а целых народов и даже государств.

Исторически сложилось так, что уроженцы Восточной Украины испытывают стойкое предубеждение против жителей Западной, и наоборот. У самых глупых, невоспитанных и экстремистски настроенных представителей этих регионов дело сплошь и рядом доходит до драки (это сейчас; раньше на кулачные бои никто не разменивался – тогда, сразу после Второй Мировой, в основном, стреляли, резали и жгли). Этими исторически сложившимися разногласиями, как обычно, умело пользуются политики, карабкаясь к вершинам власти по головам наслушавшегося националистической или, наоборот, пророссийской демагогической болтовни дурачья.

Иван Захарович Бурко тоже пользовался этой старательно культивируемой политиканами неприязнью – правда, иным, чем они, нетрадиционным способом. Он был донецкий – то есть восточник в квадрате, если не в кубе, – и на людях всегда на чем свет стоит клял последними словами «бендериков» – население западных областей Украины. Таким образом, никто и подумать не мог, что у этого солидного бизнесмена с бандитскими ухватками, неспособного связать по-украински и двух слов, имеются прочные деловые связи и интересы во Львове и приграничных городах Закарпатья. Люди, сплошь и рядом даже не подозревающие, на кого работают, в упрощенном визовом режиме навещали проживающих на территории Евросоюза родственников; когда они возвращались домой, сотрудники пограничной и таможенной служб существенно улучшали свое материальное положение, не замечая припрятанных среди европейских гостинцев пакетиков с метадоном и прочими шедеврами современной фармацевтической химии. Грузовые микроавтобусы и даже фуры беспрепятственно проходили через таможенные терминалы, время от времени провозя в Евросоюз грузы, не обозначенные в сопроводительных документах – как правило, стрелковое оружие российского производства и боеприпасы к нему.