Слепой. Большой куш - стр. 9

Когда они были уже далеко и от дворика, и от старого города, Вождь захотел узнать подробности операции. Глюк объяснил, что в гараж столичной полиции запросы на транспорт тоже поступают через компьютер. Получив такой запрос от имени руководителя следственной группы, водитель приготовился ехать.

Датская пунктуальность лишь немного уступает немецкой. Не увидев никого из сотрудников за минуту до выезда, водила позвонил в управление. Руководителя группы не оказалось на месте – Глюк рассчитал время так, чтобы этот тип оказался на традиционной «планерке» у начальства. Трубку, как и требовалось, взял один из молодых подчиненных, ни сном ни духом не ведавший ни о каком следственном эксперименте с участием русского.

Сунуться на «планерку» он, конечно, не решился, звонить в высокий кабинет тоже. Позвонил в тюрьму, чтобы разобраться с недоразумением. Ему подтвердили, что запрос поступал и сюда, и они уже ждут машину. Пожав плечами, младший сотрудник решил забрать Вождя и ждать вместе с ним окончания «планерки»…

В гостиничном номере продолжала звучать симфоническая музыка.

– Хочу тебя предупредить, – негромко произнес Глюк. – Если мы идем вместе на дело, ты должен знать обо мне кое-что важное. Это больше, чем детали личной жизни. В свое время я был сотрудником Комитета.

Вождь не сразу сообразил, о чем идет речь.

– Гэбэшником? – наконец переспросил он с той улыбкой, какой встречают странную шутку.

– Так точно. Выпал в девяносто первом, когда началась реорганизация, иначе сказать, развал. Потом, когда позвали обратно, многие вернулись, а я нет. В общем-то, это был развод по обоюдному желанию. Я всегда выглядел там белой вороной или, лучше сказать, паршивой овцой. Но как-то не решался сделать первый шаг. Помогли обстоятельства.

– Да-а. По роду занятий я привык к неожиданностям. Но такое услышать…

– Можно все переиграть, обойтись без моего участия. Или ты считаешь, что я теперь слишком много знаю?

– Подожди, мне надо подумать. Так ты, значит, работал там, на Лубянке?

– Нет, там я появлялся редко. Я сидел в другом месте.

– И чем занимался?

– Моя специализация мало изменилась, – улыбнулся Глюк.

Кареглазое лицо больше не казалось Вождю симпатичным. Неприметные, правильные черты. Такое лицо в самом деле может принадлежать бывшему сотруднику комитета безопасности.

– Ты похож на мужа, которому жена призналась в измене.

– Да нет. Вряд ли мое прошлое или прошлое других ребят можно считать образцовым. В смысле, образцовым для человека, который намерен взять крупный куш. Только сделай шаг назад, в прошлое, как ступишь в кучу дерьма. Но твой случай, конечно, особенный.

– Не спорю. Потому и предупредил.

– И как ты себя теперь чувствуешь в новой роли?

– Нормально. Работа прежняя. Разница одна, и для меня она очень существенна. Теперь я сам себе хозяин. Сам выбираю цели и средства, сам решаю в одиночку работать или нет. Да и противник почти прежний: раньше – чужие спецслужбы, теперь – чужая полиция.

– И еще хозяева больших денег и дорогих вещей.

– Ну какие это противники?

– «Carrier» – противник, – убежденно сказал Вождь.

– Увидим…

– Спасибо, что рассказал, – Вождь поднялся с места. – Извини, у меня теперь каждый час расписан. Наша договоренность остается в силе.

Чувство неприязни ушло. Все-таки не бывший мент, да к тому же чисто технический специалист. И никто ведь за язык не тянул, сам решил поставить все точки над i. Служба научила быть до конца честным с тем, с кем делаешь одно дело, а это не самое плохое качество.