Слепень - стр. 21

Тот уже счищал напа́давший снег, и можно было разглядеть, что снег этот прикрывал человеческое тело.

Это был Червленый, Юрий узнал его по ястребиному носу. Он лежал на спине, открытыми, но уже пустыми глазами глядя в небо, а во лбу у него была видна маленькая дырочка.

Поля тоже подбежала и произнесла то, что и без того всем было ясно:

– Это Слепень, он был тут!.. У него пистолет с глушителем, никогда с ним не расстается… Может, он и сейчас где-то рядом…

– Едва ли, – проговорил Николаев. – Будь он рядом – сейчас всех бы нас положил, вон, мы все на виду.

– Да, конечно, положил бы, – кивнула Полина. – Хорошо, вы свет вовремя погасили, а то он точно всех нас через окно бы перебил.

– Давайте все же – в дом, – скомандовал генерал.

Когда снова сидели в темной комнате, Катя, чтобы как-то отвлечь Полину, тихо сказала ей:

– А ты молодец – головку теперь прямо держишь. И смотрю, не хромаешь уже. Что, больше не болит, прошло?

– При таких делах все пройдет, – не вдаваясь в лишние объяснения, ответила Полина. И сказала уже для всех: – Наверняка он слышал все, о чем мы тут говорили.

Юрий усомнился:

– Вряд ли. Через двойные-то окна…

Но Полина воскликнула:

– Да для него, для Слепня, это плевое дело! Любой «невидимка» сумеет, нас этому учили. На то специальный слуховой приборчик есть, и у меня такой был. А Слепень с ним никогда не расставался и нас всех в школе «невидимок» по ночам прослушивал, всегда знал, о чем мы шепчемся.

– Да, видать, вправду все слышал, – вздохнул генерал Николаев, – тут мы с вами дали маху. Стало быть, слышал, что милиция сейчас перекрывает все дороги. Поэтому и заторопился, не стал нас у дома поджидать.

– Значит, слинял, гад, – разочарованно проговорил Викентий.

– Да, слинял, похоже на то, – отозвалась Полина. Она была единственной из них, у кого это обстоятельство явно не вызывало никакого огорчения.

Тем временем тот, о ком они говорили, тайком, обходя освещенные улицы, пробирался к своему погорелью.

Войдя в хибару, он достал из-под стола котелок с холодной кашей, посыпал эту кашу имевшимся у него порошком, перемешал и с котелком в одной руке, с фонарем в другой спустился в ледяной подвал, где спали четверо его «невидимок».

Спали чутко, видна была его школа – едва в подвале блеснул свет фонаря, сразу повскакивали с ножами на изготовку. Да, неплохой был материал, даже жаль немного.

– Сидеть! – приказал Самойлов. И поставил перед ними котелок: – Нате, жрите.

С голодухи (не ели-то уже больше суток) накинулись на котелок, застучали ложками.

«Ну вот и все, – подумал он, поднимаясь наверх, – это дело сделано». Правда, теперь придется в одиночку уволакивать эти мешки с деньгами, но к этому он был готов. Переложил все пачки денег в один огромный ранец, специально на такой случай припасенный, легко надел его на плечи, рассовал по карманам свои немногочисленные вещички и быстро вышел.

Конечно, жаль было, что девку ту не пристрелил, да и остальных вместе с генералом тоже, но ждать, когда те выйдут (а выйти могли и к завтрему), было слишком опасно. Да, в сущности, и нужды в том особой теперь не было: генерал-то – бывший сотрудник Лубянки, он его сразу узнал; стало быть, там, в конторе, и так уже знают, что он жив, так что класть тех, из Нахаловки, – лишнее художество. Определенную опасность представляла только девка, ибо могла знать его в лицо.